Ход конем - [42]

– Погиб?

– Да нет, товарищ Тито! Этот и чертям в аду такой переполох устроит, что те сами с плачем сбегут! – разоткровенничался Драган. Глигорич, видя шальные искры в глазах Тито, тихо усмехался себе в усы. – Кончились патроны, так он ножом стал резать противника. Очень смелый человек. А тут мы всем отрядом подоспели. Если бы мы опоздали на минуту, то всё было бы кончено.

– А как зовут твоего героя?

– Товарищ Алёша.

– Прекрасное русское имя! Поздравляю тебя, командир, с таким солдатом!

– Так вот я и подумал, товарищ Тито, – заговорил Душан, поняв, что рассказ закончен и пора выводить разговор на тему, ради которой он был затеян. – Может, возьмём его в нашу «личную гвардию»?

– Исход войны зависит от результатов сражений на советско-германском фронте, поэтому нам нужно всеми возможными действиями оказать Красной армии помощь. Такой человек нужен на передовой. Безумству храбрых поем мы песню! Место героя в бою! В отряде есть такой герой, а ты, можно сказать, командира хочешь правой руки лишить!

– Слишком много вражеских агентов, мы выявляем их, но они засели, как жуки-короеды. Одного здесь прихлопнешь, а завтра уже появляются двое в другом. – Подчёркивая свою мысль, Драган громко хлопнул своими огромными ручищами. – Поэтому нельзя исключать попыток нападения на вас, товарищ маршал. Охрану нужно усилить.

– Кто о чем, а вшивый о бане, как говорят русские. И что обидно – свои же… Везде иуды! – Тито прикрыл ладонью лицо, выдержав должную паузу, и тихо, по-домашнему, обратился к Драгану: – Товарищ Крижич, может, отдашь нам бойца?

Такая постановка вопроса для командира партизанского отряда была что острый нож в сердце, но разве он мог возразить самому товарищу маршалу Тито!

Драган был уверен, что с приходом Подкопина его отряд стал действовать намного лучше. Ничего не изменилось в тактике и стратегии. Тут Крижич владел просто высшим пилотажем. И бил фашистов задолго до появления товарища Алёши. Но с приходом русского в отряде обосновалась Удача! Её на вес не взвесишь и пальцами не потрогаешь. Но она появилась! Хотя странно представить крылатую воинскую богиню Нику в образе бритого наголо русского старшего сержанта, но все же… Чем чёрт не шутит? И уж очень не хотелось своими же руками передавать кому-то другому эту птицу удачи. Но теперь, видимо, придётся. И вслух неуверенно произнёс:

– Ну, если для пользы общего дела…

– Товарищ Глигорич, для общего дела? – спросил Тито начальника своей охраны.

– Для общего, общего, – мгновенно уловив настроение разговора, согласно закивал тот.

– Если так… Жаль, конечно, хороший боец, отличный товарищ. Удачливый черт! Но забирайте! – сказал, то ли от досады, то ли в азарте разговора махнув рукой, Душан.

– Вы не переживайте, товарищ Крижич. Чтобы хоть как-то компенсировать потерю такого хорошего бойца вашим отрядом, мы вам первым выделим новое оружие и боеприпасы.

– Спасибо, товарищ маршал! – неискренне поблагодарил Тито Крижич.

Поскольку аудиенция была окончена, Глигорич и Крижич оставили Тито одного.

«Как девку продал да ещё и выкуп взял. Что я за человек?! Но новое оружие поможет нам с наименьшими потерями побеждать врага. Ведь и до товарища Алёши мы неплохо воевали, значит, сможем и дальше. Главное – не смотреть ему в глаза. Я ведь всего лишь командир маленького партизанского отряда, а тут сам маршал Тито приказал!» – К этим мыслям Крижич неоднократно возвращался по дороге в лагерь своего отряда.

Глигорич, помимо молчаливости, обладал ещё одним бесспорным достоинством – бульдожьей хваткой. Один раз вцепившись, он не разжимал челюсти до тех пор, пока «жертва» не переставала трепыхаться.

Прошло несколько дней. Уже ближе к вечеру, после очередного заседания Верховного штаба, Тито вместе со своим любимцем псом Тигром слушали, как внизу журчит ручей. О чем думала, да и думает ли собака вообще, никому не было известно. Четвероногий друг просто был рядом с хозяином и вожаком. Это наполняло его существо небывалым покоем. Было тепло, скоро будет еда, а за вожака он загрызёт любого.

А Тито, глядя на то, как огромный, цвета настоящей иранской хны, солнечный диск неумолимо скатывался за горизонт, подумал, что ведь так происходит и с людьми – восход, зенит и закат.

Вспомнилась старая притча, которую он услышал в сельской школе, о том, как царь Соломон приказал дворцовым мудрецам написать историю человечества. Через неделю первые сказали, что будут писать двадцать лет и в сочинении этом будут тысячи томов. «Я могу умереть завтра, не прочитав и строчки из вашего труда», – ответил царь. Вторая группа мудрецов обещала выполнить его желание за десять лет, а труд их будет состоять из сотни томов. Но и эти сроки не устроили Соломона. Царь стал мрачнее тучи, дворец замер от страха… В этот момент появился полуголый бродяга и заявил, что правитель не успеет допить вино из кубка, а история человечества будет уже написана. «Что тебе нужно для этого?» – спросил нахала обескураженный Соломон. «Чернила, папирус и перо». Резвые слуги тут же принесли требуемое. Папирус был хорош, бродяга поцокал языком и оторвал крохотный клочок, что-то быстро черкнул на нём и, согнувшись в поклоне, протянул Соломону. Царь прочёл написанное и захохотал. «Дайте ему столько золота и драгоценных камней, сколько он унесёт». Приказание было исполнено. А на огрызке пергамента было начертано четыре слова: «Они рождались, жили и умирали».