Ход черной королевы - [48]

— А девушка, — которую видела соседка за несколько часов до трагедии? — спросил Женя.

— А что девушка? Она как пришла, так, скорее всего, и ушла, увидев, как разморило Сурова. Не хочешь ли ты сказать, что это именно она выволокла его на балкон? Да ерунда! Вряд ли такое можно предположить… Ну, а если это было именно так, то должен же в конце концов быть мотив преступления? Ну не убивают мужиков только за то, что, будучи в сильной степени опьянения, они не могут удовлетворить женскую похоть. А что касается заколки для волос, — продолжал Павел Иванович, — так к нему, судя по рассказу соседки, часто приходили девушки сомнительного поведения, и кто из них мог обронить заколку — неизвестно.

— И еще, — встрепенулся Кудрин, — непонятно, с какой целью Сурова два месяца назад вызывали в РОВД Октябрьского района, я на его столе нашел скомканную повестку к оперативному работнику Графову. Это, кстати, мой однокашник по школе милиции.

— Ну, вот ты завтра позвони своему однокашнику и все узнай, — подытожил Николаев, — а сейчас уже поздно, — он мельком глянул на часы, — и пора, пора домой.

Попрощавшись с начальником, Кудрин надел куртку и направился в сторону трамвайной остановки. Мороз не давал думать — скорей, скорей домой.

И, уже переступив порог своей однокомнатной квартиры, Женя вспомнил, что опять забыл купить продукты в магазине. Он разделся и по привычке открыл дверь холодильника: было пусто, лишь на верхней полке одиноко стояла бутылка «Боржоми». Открыв бутылку, Женя сделал несколько глотков прямо из горлышка.

«Ну, вот и поужинал», — подумал он и пошел умываться в ванную комнату, а потом с наслаждением лег на свою постель.

И здесь его настигли мысли о происшествии.

«Все-таки там точно была инсценировка, — думал Кудрин, — возможно, кто-то очень ловко воспользовался сильным опьянением Сурова и выволок его голого на балкон. Но где здесь мотив, что заставило человека таким необычным способом расправиться с потерпевшим?»

Мысли метались, приходили в голову одна за другой, и Женя, укрывшись с головой одеялом, закрыл глаза и тихо сказал сам себе:

— Спать, Кудрин!

На следующий день утром дежурный офицер передал Кудрину пакет из райотдела, в котором был протокол осмотра места происшествия, акт криминалистической экспертизы и та самая заколка для волос в форме желтой бабочки, которую он нашел в квартире потерпевшего.

Из акта стало понятно, что никаких следов, указывающих на криминальную составляющую, обнаружено не было; и на заколке, и на бокале из-под коньяка, стоявшем в серванте, следов пальцев также не найдено. В этот момент в кабинет вошел участковый инспектор Елисеев и передал Кудрину акт судебно-медицинской экспертизы тела Сурова, в котором было сказано, что никаких прижизненных травм на теле не обнаружено, а смерть наступила в результате остановки сердца, вызванной сильным переохлаждением тела.

Женя поблагодарил Елисеева, встал из-за стола и медленной походкой пошел к Николаеву.

— Ну что, отпускник, завтра в месячное увольнение? — спросил с улыбкой начальник. — Иди в бухгалтерию за отпускными.

Кудрин ничего не ответил, только молча положил ему на стол присланные документы.

— Ну, все понятно, — проговорил Павел Иванович, когда прочитал их, — готовь постановление об отказе в возбуждении уголовного дела и приложи все необходимые документы.

— Хорошо, — коротко ответил Женя, — но в Октябрьский РОВД к Графову я все-таки поеду.

Через час Женя положил на стол начальника все требуемые документы; Николаев завизировал проект постановления об отказе в возбуждении уголовного дела и сказал, что сам поедет к руководству райотдела и в прокуратуру за необходимыми подписями. А Кудрин уже в своем кабинете достал из папки скомканную повестку и позвонил по телефону, номер которого был там обозначен.

Графов очень обрадовался звонку однокашника, но когда Женя ему коротко рассказал о вчерашнем происшествии с Суровым и найденной у того повестке, голос товарища изменился на холодный металлический тон.

— Приезжай сейчас ко мне, и я тебе обо всем подробно расскажу; это не телефонный разговор, — сказал Графов и, извинившись, повесил трубку телефона.

Через час Кудрин вошел в небольшой кабинет в здании Октябрьского РОВД. За массивным столом в кресле сидел его однокашник по школе милиции Юра Графов, которого в те далекие дни учебы курсанты называли Графом. Они оба были рады встрече, так как с момента выпуска из школы милиции не встречались.

— Я тебе сейчас все расскажу, а потом поговорим. — «А Граф совсем не изменился, — подумал Женя, — ну, набрал пару килограммов, приосанился». — Сурова я вызывал на беседу свидетелем по делу о несчастном случае некого Орлова, его два месяца назад обнаружили мертвым в канализационном колодце во дворе кафе «Шашлычная» на улице Стасовой. В тот вечер трое парней — Зотов, Фокин и Суров, — будучи в состоянии алкогольного опьянения, устроили там драку с Орловым. Что между ними произошло, никто не знает, но Орлов вырвался от них и вышел на улицу, а через несколько минут и эта троица покинула кафе. А дальше также неизвестно, только утром тело Орлова было обнаружено без признаков жизни в канализационной яме, а крышка от колодца валялась метрах в пяти от ямы. Согласно акту судебно-медицинской экспертизы, смерть Орлова наступила в результате удара о какой-то металлический предмет, скорее всего, о металлическую трубу, торчащую на дне колодца. На фотоснимке эксперта-криминалиста эта труба была хорошо видна у самого дна колодца, но как он смог так изловчиться и наткнуться головой именно о нее, не представляю. Тем не менее, — продолжал Графов, — отсутствие свидетелей и полученный акт экспертизы сделали свое дело, и начальник следственного отдела квалифицировал это как несчастный случай и вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Поскольку Орлов воспитывался в детском доме и родственников у него не было, его быстро кремировали, а материалы сдали в архив. Правда, потом нашлась одна девушка по фамилии Нефедова, с которой у него должна была через месяц состояться свадьба, вот она и взяла себе урну с прахом жениха.