«Хочется взять все замечательное, что в силах воспринять, и хранить его...»: Письма Э.М. Райса В.Ф. Маркову (1955-1978) - [31]
По телефону Вы меня застанете в библиотеке Школы восточныхязыков (L’ecole des langues orientales, 2 rue de Lille, VIIе) каждый день от понедельника по пятницу от 4 до 7 пополудни. Номер: ВАВ 0991. Спросите Райс, а не Рэ.
В субботу я никуда не уезжаю из моей квартиры на 5 rue Gudin. Милости просим к нам на обед или на ужин, но в город я не поеду по религиозным соображениям (об этом мы еще с Вами не переписывались. Большинство моих других новосоветских друзей к религии, в лучшем случае, равнодушны). Зато, если захотите, пойдем с Вами гулять в недалекий от меня Булонский лес.
Все остальные дни недели я всецело в Вашем распоряжении.
Вижу, что о парижских футуристах Вы осведомлены лучше, чем я. Зданевич — тип не особенно симпатичный, хотя талантливый, но все-таки несерьезный, немного блефер (bluff). Лучшая его книга — роман «Восхищение», переведенный и на французский[159]. Лучший код к нему, если бы он отвиливал — все тот же Гингер, который, несомненно, будет Вам полезен. Зака[160] не знаю и еще не напал на след его адреса. Ларионов, увы, уже умер. Но его вдова[161], думаю, охотно предоставит Вам все имеющиеся у нее интересные материалы. Ее адрес я могу Вам достать. С. Прегель его имеет.
Знайте, что, во всяком случае, в Париже нет ни у кого «Весны после смерти» Т. Чурилина. Для Одарченко лучше всего снестись с Кириллом Дмитриевичем Померанцевым (Pomerantsev) 29 rue de l’Eglise, XIIе LEC 6248.
…А зачем Вам могила Г. Иванова? Когда приедете, расскажу Вам на этот счет забавный анекдот, который на самом деле имел место. По итальянскому футуризму смогу Вам кое-что показать из моей личной библиотеки, а также и библиографию, но по-итальянски. Во Франции, насколько мне известно, его не было. Зато он был в Польше, и весьма интересный. И на этот счет смогу Вам показать материалы по-польски, но кое-что (весьма, крайне немного) и по-русски.
Извините за поздний ответ, — был в разъездах по служебным делам, но сейчас, до августа, засел, по-видимому, прочно. Очень буду рад наконец с Вами лично познакомиться.
Искренне Вам преданный Э. Райс
Е. RAIS 5 r
22
Париж 24-IX-64
Дорогой Владимир Федорович.
В настоящее время Вы уже, наверное, дома и работаете над Вашей внушительной махиной о футуризме. Увы, вероятно, и она будет написана на английской мове, и с аппаратом, в которых Ваш блеск и талант рискуют сильно побледнеть. Но… во-первых, полезно — и не для Вас одного. Вашу диссертацию о Хлебникове и я порядком использовал. Если бы моя работа была напечатана (шансы есть, хотя и ничтожные) — то Вы бы могли увидеть, сколько я Вас цитирую.
Во-вторых — вот и я сам грешу — на безрыбье и рак рыба…
Видались ли Вы с Д.И. Чижевским? На старости лет и он взялся собирать материал о футуризме, и, говорят, собрал немало. Пишите ему на Гейдельбергский университет: Cyzevskyj Slavisches Institut. Hauptstr. 126 Heidelberg — авось он Вам что-нибудь и сообщит.
Теперь — другое. Помните — мы с Вами говорили в Париже о фотокопиях с Чурилина и др., которыми Вы располагаете[162]. Вы выразили тогда любезную готовность их мне сообщить. Только на месте я не смог дать Вам точные указания. Вот они:
1. Т. Чурилин — Весна после смерти
2…..»……….Льву барс
3…….»………..(Гусман[163] приводит в библиографии какую-то «Вторую книгу стихов». Если это не «Льву барс»[164], а отдельное издание, то, понятно, интересна и она)
4. Г. Петников — Книга Марии
5….»….Стихотворения, изданные в Киеве в 1935 году. Не знаю, были ли у него книги с тех пор[165]. Если да — то, конечно, весьма ими интересуюсь, если не считать переводов с украинского, сделанных для заработка.
6. Вагинов К. — если был сборник его стихов[166].
7. А. Ганин — Звездный корабль. Вологда. 1920
8……….»………….Сарай (поэма)
9……..»……………..Былинное поле. Москва. 1924
Затем привожу по английской книжке Завалишина[167] заглавия, мне вообще неизвестные:
М. Кузмин — The Trout breaks the ice[168]. 1929.
Крученых — Зудесник и еще мне неизвестные Федор Богородский[169], Н. Хабиас[170], Туфанов[171], Смиренский[172], Туляпов[173], Вячеслав Ковалевский[174]. Если, по Вашему мнению, и среди них есть интересные — или если Вы знаете интересных поэтов, Завалишиным не замеченных, — то все это тоже интересует меня, хотя и во вторую очередь.
Больше же всего меня интересуют Чурилин, Ганин и Крученых, которых тут нет ничего. Петникова есть только «Поросль солнца» — первый и наименее интересный из его сборников.
Заранее Вас благодарю. Охотно готов при первой возможности возместить Вам расходы по фотокопиям и пересылке. Или же — не менее охотно — готов исполнить отсюда любые Ваши поручения и доставить Вам любые издания, которые только возможно будет достать.
Жаль, что наша встреча в Париже была такой короткой. Надеюсь, в ближайшем будущем, на более обильное дополнение. Ваш визит оставил и у жены самое лучшее воспоминание. Сердечный привет Лидии Ивановне.
Искренне Вам преданный
Э. Райс
P.S. Пожалуйста, извините — после написания письма верхний край оторвался. А переписывать, к сожалению, нет времени.
23
Париж 12-XI-64
Дорогой Владимир Федорович. Выходит, что оказываюсь я по отношению к Вам свинтусом. И Ганина и Чурилина получил и сердечно Вас за обоих благодарю.
1950-е гг. в истории русской эмиграции — это время, когда литература первого поколения уже прошла пик своего расцвета, да и само поколение сходило со сцены. Но одновременно это и время подведения итогов, осмысления предыдущей эпохи. Публикуемые письма — преимущественно об этом.Юрий Константинович Терапиано (1892–1980) — человек «незамеченного поколения» первой волны эмиграции, поэт, критик, мемуарист, принимавший участие практически во всех основных литературных начинаниях эмиграции, от Союза молодых поэтов и писателей в Париже и «Зеленой лампы» до послевоенных «Рифмы» и «Русской мысли».
Переписка с Одоевцевой возникла у В.Ф. Маркова как своеобразное приложение к переписке с Г.В. Ивановым, которую он завязал в октябре 1955 г. С февраля 1956 г. Маркову начинает писать и Одоевцева, причем переписка с разной степенью интенсивности ведется на протяжении двадцати лет, особенно активно в 1956–1961 гг.В письмах обсуждается вся послевоенная литературная жизнь, причем зачастую из первых рук. Конечно, наибольший интерес представляют особенности последних лет жизни Г.В. Иванова. В этом отношении данная публикация — одна из самых крупных и подробных.Из книги: «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-x гг.
Оба участника публикуемой переписки — люди небезызвестные. Журналист, мемуарист и общественный деятель Марк Вениаминович Вишняк (1883–1976) наибольшую известность приобрел как один из соредакторов знаменитых «Современных записок» (Париж, 1920–1940). Критик, литературовед и поэт Владимир Федорович Марков (1920–2013) был моложе на 37 лет и принадлежал к другому поколению во всех смыслах этого слова и даже к другой волне эмиграции.При всей небезызвестности трудно было бы найти более разных людей. К моменту начала переписки Марков вдвое моложе Вишняка, первому — 34 года, а второму — за 70.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
На протяжении десятилетия ведя оживленную переписку, два поэта обсуждают литературные новости, обмениваются мнениями о творчестве коллег, подробно разбирают свои и чужие стихи, даже затевают небольшую войну против засилья «парижан» в эмигрантском литературном мире. Журнал «Опыты», «Новый журнал», «Грани», издательство «Рифма», многочисленные русские газеты… Подробный комментарий дополняет картину интенсивной литературной жизни русской диаспоры в послевоенные годы.Из книги: «Если чудо вообще возможно за границей…»: Эпоха 1950-x гг.
Георгий Иванов назвал поэму «Гурилевские романсы» «реальной и блестящей удачей» ее автора. Автор, Владимир Федорович Марков (р. 1920), выпускник Ленинградского университета, в 1941 г. ушел добровольцем на фронт, был ранен, оказался в плену. До 1949 г. жил в Германии, затем в США. В 1957-1990 гг. состоял профессором русской литературы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе, в котором он живет до сих пор.Марков счастливо сочетает в себе одновременно дар поэта и дар исследователя поэзии. Наибольшую известность получили его работы по истории русского футуризма.
Ранний период петербургской жизни Некрасова — с момента его приезда в июле 1838 года — принадлежит к числу наименее документированных в его биографии. Мы знаем об этом периоде его жизни главным образом по поздним мемуарам, всегда не вполне точным и противоречивым, всегда смещающим хронологию и рисующим своего героя извне — как эпизодическое лицо в случайных встречах. Автобиографические произведения в этом отношении, вероятно, еще менее надежны: мы никогда не знаем, где в них кончается воспоминание и начинается художественный вымысел.По всем этим обстоятельствам биографические свидетельства о раннем Некрасове, идущие из его непосредственного окружения, представляют собою явление не совсем обычное и весьма любопытное для биографа.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Предисловие известного историка драмы Юрия Фридштейна к «Коллекции» — сборнику лучших пьес английского драматурга Гарольда Пинтера, лауреата Нобелевской премии 2005 года.
Анализируются сведения о месте и времени работы братьев Стругацких над своими произведениями, делается попытка выявить определяющий географический фактор в творческом тандеме.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга удивительна тем, что принадлежит к числу самых последних более или менее полных исследований литературного творчества Толкиена — большого писателя и художника. Созданный им мир - своего рода Зазеркалье, вернее, оборотная сторона Зеркала, в котором отражается наш, настоящий, мир во всех его многогранных проявлениях. Главный же, непреложный закон мира Толкиена, как и нашего, или, если угодно, сила, им движущая, — извечное противостояние Добра и Зла. И то и другое, нетрудно догадаться, воплощают в себе исконные обитатели этого мира, герои фантастические и вместе с тем совершенно реальные: с одной стороны, доблестные воители — хоббиты, эльфы, гномы, люди и белые маги, а с другой, великие злодеи — колдуны со своими приспешниками.Чудесный свой мир Толкиен создавал всю жизнь.