Хочешь жить - не рыпайся - [54]

— Кто привез вас сюда?

Она покачала головой.

— Двое мужчин. Я не знаю, кто они. Пришли сегодня и сказали, что они работают у Луизы Эймс.

— В какое время?

— Около двух часов. Пришли около двух и сказали, что Луиза Эймс хочет отправить меня на отдых. Я не знала, что они имеют в виду. Отдых мне не требовался. Я позвонила Луизе, но ее телефон не отвечал. Они сказали, что все улажено, и они отвезут меня в больницу, где я смогу отдохнуть. Сами знаете, в каком я была настроении. Я действительно устала. Согласилась поехать с ними и попала сюда.

— Они полагают, что вы слишком много пьете.

— Кто это сказал?

— Миссис Эймс. Она говорила, что вы названивали ей днем и ночью и несли всякую чушь.

— Я ей не звонила, — воскликнула Глория. — Это она позвонила мне.

— По какому поводу?

— Мне не хочется говорить об этом.

— Сколько вы сегодня выпили, Глория? Только не лгите.

— Бутылку пива за ленчем. И все.

— А вчера?

Она задумалась.

— Два бокала «мартини» перед обедом. Больше ничего. В последнее время я почти не пью. После нашей встречи. Вы приносили с собой виски, не так ли?

— Приносил.

— Жаль, что не принесли сегодня.

— Может, и принес.

Она просияла. В глазах проснулась надежда, уголки рта поднялись.

— Вы не шутите?

— Нет.

Она огляделась.

— Нам нужны стаканы. Вы можете принести стаканы?

— Где же я возьму стаканы?

— На сестринском посту. Там стаканы и разные соки. Принесите какого-нибудь сока.

— Виски с соком?

— Яблочный сок. Я помню, что у них есть яблочный сок. Его можно смешать с виски.

Я посмотрел на нее и покачал головой.

— Даже не знаю, Глория. Вас поместили сюда с тем, чтобы вы не пили.

— Я не алкоголичка. А выпить мне сейчас просто необходимо.

— Очень хочется?

— Ужасно.

— Скажите мне, о чем вы говорили с миссис Эймс, и вы получите виски.

Я очень гордился собой. Еще бы, решил облагодетельствовать женщину, которой так хотелось выпить.

Глория Пиплз, однако, не приняла моего предложения.

Похоже, даже обиделась.

— Сначала принесите мне выпить, — заявила она. — А потом, возможно, и поговорим.

Я кивнул.

— Яблочный сок?

— Яблочный сок, — подтвердила она.

Я вышел в коридор, направился к сестринскому посту. На пластиковом подносе стояли ведерко со льдом, бутылки и пакеты с фруктовыми соками. Худощавая медсестра в золотых очках наблюдала, как я наливаю яблочный сок в два пластиковых стаканчика.

— Она попросила принести ей что-нибудь попить.

Медсестра одобряюще кивнула.

— Чем больше жидкости она пьет, тем лучше.

— Она неплохо выглядит. Я ожидал худшего.

— Ха, — вырвалось у медсестры. — Видели бы вы ее в два часа дня, когда ее привезли сюда. На ней лица не было. А сейчас она поспала, отдохнула.

— Как по-вашему, ее привезли не зря?

— В последнее время она много пила, и отнюдь не сок.

Я отнес оба стаканчика в палату Глории Пиплз. Она прикусила губу, увидев их, встала, протянула к ним дрожащие руки.

— Останьтесь у двери.

Я остался у полуприкрытой двери.

— Никого не впускайте, — она подошла к раковине вылила две трети содержимого стаканчиков. Повернулась ко мне. — Наполните их.

Я достал из кармана бутылку, отвернул пробку, наполнил стаканчики виски. Глория Пиплз протянула один мне, несколько капель выплеснулись на пол. Свой стаканчик поднесла ко рту, держа его обеими руками. Дважды глотнула, с удовлетворенным вздохом уселась в кресло, полезла в карман халата, вытащила пачку «кента», вытрясла из нее кончик сигареты, губами достала ее из пачки.

— Есть у вас зажигалка? Они не разрешают держать спички или зажигалку в палате. Приходится ходить на пост, там электрическая зажигалка.

Я дал ей прикурить, закурил сам.

— А теперь рассказывайте, Глория.

Шотландское сделало свое дело. На щеках Глории затеплился румянец. Сигарету и стаканчик она держала более уверенно. Ей даже удалось удержать их в одной руке, пока второй она приглаживала волосы. Впрочем, прическа ее от этого лучше не стала.

— Так Луиза говорит, что я ей звонила?

Я кивнул.

— Насколько мне известно, да.

— Я ей не звонила. Я никогда ей не звонила. А вот она позвонила мне.

— С чего бы это?

— Хотела, чтобы я ей кое-что отдала.

Я ждал. Добрые самаритяне привыкли ждать.

— Что именно?

— Она думала, если он проникнет туда, они поймут, в чем дело.

Конечно, мне следовало помнить о Иове. Вот уж кто умел ждать. Но я бы мог посостязаться с ним.

— Кто он?

— Ее домашний зверек. Телохранитель. Жеребец, которому она платила за то, что он ее трахал.

— Джонас Джонс.

Она вновь отхлебнула виски и кивнула.

— Он самый. Джонас Джонс.

— И куда он должен был проникнуть?

— В их квартиру.

— В чью?

— Бобби и этой сучки Майзель.

— А ключи были у вас, так?

Мой вопрос дошел до нее не сразу, вероятно сказалось наложение спиртного на транквилизаторы.

— Откуда вам это известно? Никто не знал, что у меня были ключи.

— Луиза Эймс знала.

— Это другое дело. Она знала, что у меня были дубликаты всех его ключей. Он постоянно их терял.

— Вы все еще работали у сенатора, когда он купил квартиру в «Уотергейте»?

Она покачала головой.

— У него я уже не работала. Он перевел меня к Кьюку. Но я все равно держала у себя дубликаты ключей. Когда он купил квартиру в «Уотергейте», я позаботилась о том, что бы изготовили пару лишних ключей. Просто продолжала приглядывать за ним, хотя он ни о чем меня уже и не просил.