Хоббит, или Туда-сюда-обратно - [24]

Гэндальф помчался к Торину, надеясь, что тот помянет его в завещании, и не матом, а добрым словом. Спустя короткое время, он был у палатки. В дверях [10] стоял Бильбо и жонглировал Аркенстонами.

— Гэндальф! — воскликнул он. — Вот так сюрприз! Все-таки жив, поздравляю! Хоть это и большой облом для нас. Торин! Я его привел.

Да. Там лежал Торин. Ещё там лежали его топор, пробитая кольчуга и зазубренный нож для консервов.

— Прощай, добрый вор, — сказал Торин.

— Я не добрый! — возмутился Гэндальф.

— Всё равно, прощай. Я оставляю всё своё серебро и золото, потому что нести его туда, куда я ухожу, мне тяжело. Тебе, правда, всё равно не обломится. Я хочу попрощаться с тобой по-хорошему, потому как проститься по-плохому мне уже не под силу — топор я поднять не смогу.

Опечаленный Гэндальф преклонил голову на колено.

— Прощай, Король Под Горой, — сказал он. — Всё-таки, ты был хорошим гномом, вернее, скоро им станешь, потому что хороший гном — мёртвый гном. И всё-таки, мне тебя жаль, потому что сердце у меня хоть и серое, но доброе.

— Это не так, — возразил Торин. — В тебе хорошего больше, чем ты думаешь, даром, что родился ты в Валиноре. Но теперь время валить отсюда нафиг. Прощай!

Бильбо подошел и вложил в руку Торина Аркенстон — может быть, даже настоящий.

Войско эльфов тронулось в путь. Бильбо шел с ними, увешенный драгоценностями, как рождественская ёлка. Рядом шагал Гэндальф, как всегда, серый. Ну, может, чуть-чуть серее, чем обычно — дорога попалась довольно пыльная. Так они добрались до границы Черного Леса. Бильбо хотел идти дальше, чтобы ещё разок покидать камнями в пауков, но Трандуил, справедливо опасаясь за свою сокровищницу, его не пускал.

— Прощай, король эльфов, — сказал Гэндальф. — Да будет весел ваш зеленый лес, пока не придут гномы и не вырубят его к Мелькоровой бабушке своими топорами.

— Прощай и ты, Гэндальф, — ответил король. — Желаю тебе и впредь сваливаться, как снег на голову, только, пожалуйста, не на мою. Чем чаще ты будешь бывать в моем дворце, тем лучше. Только не считай мои слова приглашением, это обычная вежливость.

— Прошу Вас, — проговорил Бильбо запинаясь и переминаясь с ноги на ногу Гэндальфа.

— По вторникам не подаем, — по-доброму ответил король.

— Прошу Вас принять в дар вот это, — Бильбо отдал ему очередной Аркенстон.

— Чем я заслужил такую честь? — прослезился король.

— Да ничем, — честно сознался Бильбо. — Просто у меня завалялся лишний камень, вот и всё.

— Я принимаю твой дар, — торжественно произнёс король. — Причисляю тебя к друзьям эльфов.

«Будь я гномом, башку бы снес за такое оскорбление», — подумал хоббит.

— А мне Аркенстон? — обиделся Гэндальф.

— На, — Бильбо вытащил последнюю фальшивку. — Задавись!

Эльфы повернули к лесу, а Бильбо тронулся умом в долгий путь.

Глава 19 Последняя глава

В Раздоле Бильбо удивила суета и беготня некоторого количества эльфов.

— Что случилось? Пожар? — спросил он.

— Ты что! Выборы! — ответили эльфы и возобновили прерванную драку.

На демократические выборы явилось множество разных партий, как то: «Партия любителей водки», «Партия любителей женщин», «Эльфийский нацфронт», «Наш выбор — Средиземье», «Наш дом — Валинор», «Наш вождь — Феанор» (последнюю Элронд запретил особым декретом), а также фракции орочьих меньшинств.

Кандидат, правда, был всего один — Элронд. Эльфы до хрипоты в ушах спорили о высших материях, а в качестве отдыха били друг другу морды.

Требования выдвигались самые разные: одни требовали вернуть Раздолу исконное название Ривенделл, другие хотели запретить гномов, как расово неполноценную нацию, третьи хотели в Валинор, четвертые в Валинор не хотели, пятые требовали вернуть Белерианд и Фолклендские острова, шестые собирались интегрироваться с орками и ввести Саурона в СовСветСил, пацифисты кричали: «Нет войне, даешь рок-н-ролл!», милитаристы били их за это ногами, анархисты пели песенку про жаренного цыпленка… Монархисты кричали «Бориску на царство» (партия Арагорна), коммунисты хотели отдать власть — Советам (Светлых Сил), землю — крестьянам, золото — гномам, гномов — драконам, Саурона — на мыло, а все остальное — эльфам.

Все эльфы сходились в одном — Гэндальфу в Раздоле не место, но с приходом последнего эти высказывания произносились шепотом и исключительно в постели жене (иногда — чужой), потому как старый перколдун отличался не только умом и сообразительностью, но и исключительной зловредностью. Такой при случае легко мог подбросить мелкое западло в особо крупных размерах.

Бильбо с интересом смотрел на всю эту лажу. Мимо прошел Всеславур, спотыкаясь на каждом шагу. На шагу за номером шесть, колени его подогнулись, и эльф рухнул лицом в грязь, сделав это с прирожденным благородством и достоинством.

— Ты чего падаешь? — дружелюбно спросил хоббит.

— Я не упал. Меня уронили. — гордо ответил эльф.

— Хе! Уронили! Тоже мне, Весельчак… У-у!

Бильбо плюнул и ушел в Хоббитанию. Всеславур остался лежать со свойственной эльфам выдержкой и все тем же достоинством. Немного позже, выдержку у него украли, но достоинство он все же сохранил.

В Хоббитании Бильбо ждал обломный сюрприз. Или же сюрпризный облом история об этом умалчивает, но Бильбо точно мало не показалось.