Хищник - [18]

Имельберн встретил ее после семинара без слов.

− Что вы намереваетесь делать дальше? − спросил он, наконец.

− Работать. Я не собираюсь биться в стену и что-то доказывать. Достаточно того, что мне дали возможность высказаться один раз.

− То есть доводы всего научного сообщества вас не убедили?

− Я не видела доводов. Был только смех, а это не довод. Я хотела бы попросить вас об одном одолжении.

− Я слушаю.

− Мне надо встретиться с командованием УЗ.

− Вы хотите предложить им свою теорию?

− Нет. Я хочу получить от них некоторые данные, которые не смогла получить четыре года назад. Что это за данные, я не знаю, но они относятся к хищникам и закрыты под секретностью.

− Все данные по хищникам УЗ передает нам.

− В таком случае, я просто хочу с ними переговорить. − Айриль смотрела на руководителя прямо, и тот сдался.

На следующий день он сообщил о времени, когда ее будет ждать представитель командования УЗ, и Айриль отправилась туда. Ее проводили в полутемный кабинет, где она осталась наедине с парой стульев и столом. Никаких других вещей в комнате не было. Айриль села за стол и некоторое время ждала.

Дверь открылась, в кабинете появился невысокий лысый мужчина в ничем не примечательном костюме. Он сел за стол и положил рядом с собой папку. Айриль легко прочитала надпись на ней. Это было дело Айриль Синтиной.

− Итак, госпожа Айриль Синтина, вы желали разговора, не так ли?

− Да. Несколько лет назад я имела разговор с вашими коллегами на той стороне океана.

− Мне об этом известно. Вы тогда отказались от сотрудничества.

− Это неправда.

− Неправда? − Человек открыл папку, вытащил документ сверху и показал его Айриль. − Подписано офицерами УЗ, вы обвиняете их во лжи?

Она прочитала документ. В нем говорилось об "отказе от сотрудничества".

− Господа офицеры записали это со злости. На самом деле, они подсунули мне кабалистический контракт, который не подписал бы ни один разумный человек. Я занимаюсь наукой и как ученый имею полное право на свободу направления исследований. Меня хотели этой свободы лишить. Для кого-то, быть может, это лишение и приемлемо, но только не для Айриль Синтиной.

− В таком случае, о каком разговоре между нами может быть речь?

− О разговоре на равных. Как человека с человеком, а не как хозяина и раба, то что вы предлагаете.

− Я подобного не предлагал.

− Это предлагали они. − Айриль махнула рукой и лист лег перед человеком. − Я всего лишь хотела получить доступ к засекреченным данным о хищниках и обещала их неразглашение без разрешения УЗ. У меня чисто научный интерес к этому вопросу, но ваши коллеги привязали те данные к неким политическим делам, о которых я ничего не знаю и знать не желаю.

Человек некоторое время смотрел на бумагу, затем достал еще одну.

− Вам известна гражданка Малика Тернева?

− Да. Известна более восьми лет, начиная с детдома, где она стала моей первой подругой.

− Вам известно, что ваша первая подруга занимается незаконной политической деятельностью?

− Вы шутите? − удивилась Айриль. − Она училась со мной в унивесритете и пошла работать на завод по распределению. Не знаю ни о каких политических делах.

− С какой целью вы ездили за город месяц назад?

− Я ездила к профессору Венмеру. Узнала от него много интересного, из того что касается моей работы. Об этом вы можете прочитать в моей статье в Биологическом Вестнике.

− Значит, вы не связывались ни с какими другими людьми?

− Я много с кем связывалась. Я приехала сюда недавно, и у меня появляются новые знакомые почти каждый день. В большинстве, это научные работники центра.

− А кто в меньшинстве.

− Например, вы. Хотя я до сих пор даже не услышала вашего имени.

− Кто еще?

− Я не намерена давать отчета о том, с кем встечалась.

− Вы понимаете, что означает ваш отказ от сотрудничества?

− Не понимаю, о каком отказе вы говорите.

Он поднялся и забрав все документы ушел. Через минуту охрана выпроводила Айриль из комнаты. Ее проводили из здания, и она осталась за воротами.

− Как поговорили? − с улыбкой спросил Имельберн.

− Никак. Подсунули мне какого-то недоноска, который решил узнать, с кем я встречалась и еще черт знает что. У них, оказывается, куча свидетелей, что я отказалась от сотрудничества. Придурки...

− Вы не должны так говорить.

− Не должна! Похоже, кончится все тем, что они заставят меня заниматься политикой, а не наукой.

Айриль высказала всю, накопившуюся злость. Об УЗ, о революционерах и их противниках, об офицерах, которые облили ее грязью.

− Я поняла, почему они не хотят давать мне эти данные. Очевидно, они скрывают свои грязные дела! − выпалила она.

Два дня она просто не работала. Даже не приходила на работу. Айриль бродила по городу, затем уехала в Донбарг − промышленный центр − и оставалась там еще несколько дней, просто гуляя по трущобам, просижвая в барах. Она думала обо всем. О политике, об УЗ, о власти в стране. Она вспоминала то, что знала раньше урывками, и у нее начинала складываться картинка, которую она просто не пыталась складывать раньше.

Общество, разделенное на классы. Глубокая дифференциация в положении, почти такая же, как у хищников, только у последних это было в поведении, а у людей в материальном положении и власти.