Химия чувств. Тинктура доктора Джекила - [10]
— Давай займемся чем-нибудь?
— Можно еще позаниматься, — предложила я.
— Лучше проколем тебе уши, — воскликнула Бекка, словно ее осенила гениальная идея. — Будет клево!
— Что? — Она смотрела на мочки моих ушей. — Ты шутишь, — сказала я и сразу подумала о крови, о возможном заражении, о выражении лица моей мамы, когда она увидит, что я ее ослушалась: она запретила мне прокалывать что-либо, пока мне не исполнится восемнадцать.
— А почему бы и нет? — спросила Бекка, улыбнувшись еще шире. — Прошлым летом я проколола уши Анджеле Слоун, она даже не вскрикнула. Мы все обезболили льдом и водкой.
— Водкой? — Воскликнула я. Да, Бекка ходила на вечеринки, но… пить водку? И втыкать иглы в живую плоть? — Ну нет, — ответила я и окунула кисть в стоявшую наготове банку со скипидаром. Увидев сине-зеленые разводы, я подумала о том, что точно так же из зараженного уха пойдет гной. — Нет!
Бекка вздохнула — этот ее вздох говорил мне: «Какая же ты нудная!» — и плюхнулась за стол, тут мышка дернулась, и мой ноутбук ожил. Она вылезла в Интернет и начала что-то там набирать, я осторожно наблюдала за ней, следя, чтобы она не полезла на те страницы, на которые мне заходить нельзя.
Списывать на экзамене, прокалывать уши, лазить на порносайты… для одного вечера чересчур. А если мама вернется и зайдет ко мне в комнату…
— Что ты ищешь? — полюбопытствовала я, вытирая запачканные краской руки тряпкой.
— Я хочу залогиниться в «МайСпейс», — ответила Бекка.
Я уже было вздохнула с облегчением, как она добавила:
— Хочу посмотреть страницу Тристена Хайда.
Почему-то, уж не знаю почему, мне хотелось запретить ей и это. Почему-то я не хотела смотреть на него… особенно вместе с Беккой.
Но у нее с общением проблем не было, даже посредством компьютера, и страница Тристена за какой-то миг появилась на экране. Я даже не успела сказать ни слова, чтобы остановить Бекку, как услышала ее торжествующий вопль:
— Ну и ну… я нашла кое-что интересное о нашем загадочном мистере Хайде!
Глава 6 Джилл
— Тристен типа музыку сочиняет, — объявила Бекка. Это явно произвело на нее впечатление. — Причем классическую.
Я отошла от мольберта и села на кровать. Меня всегда удивляет такое хвастовство на «МайСпейс». — Неужели? — спросила я скептически.
— Тут есть ссылки на аудиофайлы, — подтвердила Бекка. Накрашенным ногтем она нажала на клавишу мышки, и в комнате зазвучало пианино. — Он уверяет, что это его.
До того как файл открылся, я не знала, чего ожидать. Может, чего-нибудь слишком хорошего, чтобы я могла быть уверена, что музыка принадлежит не Тристену, а кому-то другому, что он привирал, как многие делают в Сети. А может, и чего-нибудь миленького и простенького, чтобы стало ясно, что сочинил подросток.
Но эта мелодия… это было нечто невероятное. И в то же время я верила, что написал ее именно Тристен Хайд, так как она почему-то напоминала о нем.
Я склонила голову, чтобы лучше слышать, и представила себе его. Уверенного и несколько загадочного… человека, который не смущался даже на кладбище. Хотя колонки у меня были дешевенькими и плохонькими, музыка эта была, несомненно, очень сильной. Мрачной, зловещей, но в то же время… величественной, как буря, которая наконец-то разыгралась во всю мощь.
— Потрясающе, — сказала я, начисто позабыв о том, что не хотела открывать страничку Тристена, а музыка продолжала играть. — Очень красиво.
Бекка поморщилась и остановила мелодию еще одним быстрым нажатием:
— А по-моему, мрачновато.
А мне бы хотелось послушать еще. Но Бекка уже открыла фотки Тристена, и у меня опять защекотало в животе. Хотя на этом сайте информация открыта всем, у меня возникло такое ощущение, будто мы вторглись на его территорию и начали вести за ним слежку.
Бекке, очевидно, так не казалось. Она нажала на фотографию, увеличив ее, и тихонько присвистнула.
— Ого, такой красавчик, правда? — спросила она вперившись в экран.
Я ничего не ответила. Просто смотрела на фотографию Тристена, и мне стало еще больше не по себе, словно он оказался с нами в комнате, хотя фотка была с концерта. Тристен сидел за сверкающим черным роялем, со лба спадали густые волосы, сам он был в смокинге, из-за чего выглядел намного старше своего возраста, даже старше, чем тогда, на кладбище. Он, наверное, играл, но на снимке был пойман момент, когда он поднял свои карие глаза от клавиш и посмотрел прямо в объектив, и я увидела в них такую силу…
Я заметила, что по моему лицу снова разлилась краска, и обрадовалась тому, что Бекка смотрит на него, а не на меня.
— И не просто красавчик, но он говорит еще так… с акцентом, — добавила Бекка. — Ты же в курсе, что он ходил в какую-то суперкрутую школу в Англии?
— Нет, этого я не знала, — ответила я, хотя и без удивления. Речь Тристена была похожа на учительскую даже больше, чем… да почти чем у всех учителей в нашей школе. Я снова посмотрела на снимок и поняла: в Тристене определенно было что-то любопытное.
Бекка внезапно развернулась ко мне лицом и рассмеялась. Может быть, она смеялась надо мной.
— Ты же считаешь его красавчиком, Джилл, — принялась дразнить меня она, как будто это дико смешно, даже если это правда. — Я видела, как ты глазела на него на химии!
У Джессики большие планы на последний год в школе. И уж конечно выйти замуж за вампира в ее планы совсем не входит. Но вот появляется загадочный студент по обмену, Люциус Владеску, и заявляет, что она — вампир, да еще и румынская принцесса, а он — ее жених. Джессике предстоит превратиться из обычного американского подростка в гламурную принцессу вампиров, а поможет ей в этом книга «Как принять свое бессмертие: учебник для вампиров-подростков. Эмоции, здоровье, любовь». Но Джессика еще даже ни разу не целовалась — готова ли она к серьезным отношениям? К вечным отношениям?
Роберт Льюис Стивенсон в своей новелле о докторе Джекиле и мистере Хайде поставил слишком много многоточий…Спустя больше сотни лет в одной маленькой школе в американской глубинке встретились Джекел и Хайд. Робкая послушная отличница Джилл и брутальный красавец Тристен. Потомки того самого доктора и того самого мистера. Но что же их объединяет в реальности? То, что становится смыслом их жизни, превращается в настоящий триллер и игры разума.В кабинете отца Джилл хранится семейная реликвия — ящик с записями доктора Джекила.
Что-то злобное кипит в Нью-Йорке.«Месяц назад я с ужасом наблюдала, как шесть моих товарищей-новобранцев умирают после глотка Нектара богов, божественного напитка, который или дарует тебе магические силы, или убивает тебя. Поверить не могу, что пришла за добавкой».Леда Пирс пережила первое испытание богов и проникла в Легион Ангелов, но борьба еще далеко не закончена. Кто-то отравляет сверхъестественных существ в Нью-Йорке. Подозревая ведьм, Легион посылает Леду на расследование. Чтобы спасти город, ей понадобится магия, которой она не обладает — а получение этой магии может попросту ее убить.
1812 год. Элинор Пемброук просыпается среди ночи и видит, что её комната в огне. Она тушит пожар силой мысли. Ей двадцать один год - слишком поздний возраст для обнаружения таланта к магии, но доказательства не вызывают сомнений: она обладает способностями не только разжигать огонь, но и гораздо более важным умением контролировать пламя и тушить его.Она - Необычная. Единственная в Англии за последние сто лет, кто умеет управлять огнём.Будучи Необычной, всё её боятся и почитают. Но для своего отца она - лишь олицетворение власти и его собственного престижа.
Уснуть на сто лет, проснуться от поцелуя. Жизнь Авроры должна была походить на сказку.Но внезапно открыв, что верность стране и верность короне в этой державе две разные вещи, Аврора может лишь мечтать о счастье. Раньше зачарованная принцесса, спасительница, она становится предателем.Аврора намерена освобоить свой дом от королевской тирании, даже если для этого придётся пересечь море и отправиться в королевство прекрасного и дьявольского принца Финнегана — знающего о магии куда больше, чем ему стоит.
Антоний и Клеопатра. Елена Троянская и Парис. Ромео и Джульетта. А теперь... Генри и Флора. Веками Любовь и Смерть выбирали себе игроков. Придумывали правила, бросали кости и держались неподалеку, готовые повлиять на ход игры, лишь бы победить. Но побеждала всегда Смерть. Всегда. Возможно ли, чтобы любовь хоть одной пары где-нибудь, когда-нибудь выбилась из этой череды? Встречайте: Флора Саудади, темнокожая девушка, которая днем мечтает стать второй Амелией Эрхарт, а по ночам поет джазовые песни в прокуренных ночных клубах Сиэтла.
Пусть Геля и предпочитает жить по средствам, но роман с аристократом и куш от крупной аферы это так заманчиво, что волей неволей втягиваешься в две авантюры. Но только потом, когда закрутишься слишком сильно, не надо жаловаться, что трудно удержать равновесие.Оступившись, каждый может подняться и перешагнуть через неприятности, Геля тем более. Для неё нет недостижимых вершин, захочет - станет артефактором, управится и с фабриками, и с соседями и с волшебными существами. И не важно, как сильно они сопротивляются и вставляют палки в колеса.
В наши дни уже невозможно встретить настоящую, чистую любовь. Чтобы её испытать, необходимо перенестись сквозь время. Или всё же нет?