Химическое оружие - [19]
Попав в такую горячую переделку, бедному ленивцу азоту ничего не оставалось делать, как соединиться с кислородом.
Впрочем, едва покинув печь, он сейчас же стремился уйти из плена: окислы азота тут же после возникновения немедленно начинали распадаться на составные части — на азот и кислород. Чтобы связанный с таким трудом азот не обрел опять свободы, приходилось моментально, с огромной быстротой, охлаждать сожженный воздух. Только тогда удавалось предохранить окислы азота от разложения. Затем их растворяли в воде и обрабатывали известью.
Так Биркеланд и Эйде получали искусственную селитру — селитру из воздуха.
Это была первая брешь в кольце голодной блокады, незаметно надвигавшейся на мир.
Но производство новой селитры развивалось все же туго. При сжигании воздуха расходовалось очень много электрической энергии, и это очень удорожало селитру. Только в Норвегии и в других местах, где есть много горных рек и водопадов, дающих дешевую энергию, добыча воздушного удобрения еще кое-как окупалась.
Биркеланд и Эйде на деле доказали, что призыв Вильяма Крукса к химикам не был напрасен. Но тем не менее естественная чилийская селитра, запасы которой медленно, но верно истощались, все еще царила в сельском хозяйстве и в военной промышленности большинства стран мира.
В то время, когда Биркеланд и Эйде только еще собирались строить завод для сжигания азота воздуха, два других химика, Фриц Габер и его сотрудник ван-Оордт, сделали попытку связать азот иным путем.
На первых порах они провели совсем скромный лабораторный опыт: небольшую фарфоровую трубку раскалили электрическим током до 1000 градусов и пропустили через нее смесь двух газов — азота и водорода.
Что должно было из этого получиться?
Во всех учебниках и химических справочниках было твердо и решительно записано, что азот с водородом не соединяется никогда и ни при каких условиях.
Тщательно исследовав газ, который выходил из фарфоровой трубки, Габер и его помощник убедились, что это почти правильно: смесь азота и водорода нисколько не изменилась от действия высокой температуры, если не считать ничтожной части — одной пятитысячной части этой смеси. Мизерная доля азота все-таки связалась, соединилась, образовав маленький пузырек нового сложного вещества — аммиака.
Габер решил, что для начала это вовсе не так уж плохо. Если азот вообще может вступать в соединение с водородом, то надо попытаться найти такие средства, которые заставили бы его соединяться легко и быстро. Несколько лет подряд Габер настойчиво искал эти средства. Он ставил бесчисленные опыты, производил сложнейшие теоретические расчеты и в конце концов достиг своей цели.
Габер пришел к выводу, что надо сильно сжать азотоводородную смесь, прежде чем подвергнуть ее нагреву. И в самом деле, благодаря высокому давлению азот стал гораздо лучше соединяться с водородом.
Потом Габер подобрал катализатор для этой реакции. (Катализаторами называют особые вещества, которые одним своим присутствием способны ускорять различные химические превращения.) И под тройным влиянием высокой температуры, высокого давления и катализатора азот сдался. В толстостенном лабораторном аппарате, похожем на ствол диковинной пушки, азот, сдавленный до 200 атмосфер и нагретый до 500–600 градусов, активно соединился с водородом, образовав пахучий едкий аммиак.
В 1908 году Габер предложил одному из крупнейших химических заводов Германии начать производство аммиака из воздуха по его способу.
Практичные промышленники сначала и слышать об этом не хотели.
Высокое давление… Высокая температура… Кто же рискнет затевать производство, для которого нужны аппараты, подобные артиллерийским орудиям!
В стволе пушки в момент выстрела возникает чудовищное давление в 3 тысячи атмосфер и температура в 2500 градусов. Но, по крайней мере, это длится только сотую долю секунды! А Габер предлагал строить заводские аппараты, которые непрерывно, день и ночь, работали бы под огромным давлением и при высокой температуре. И притом требовалось, чтобы они нигде не давали течи, чтобы все соединения были плотны, герметичны, как у любого баллона с сжатым газом. Где найти такой прочный металл, который удовлетворял бы столь неслыханным требованиям?
Завод, построенный у кратера действующего вулкана, и тот, казалось, был бы в большей безопасности, чем завод для добывания аммиака из воздуха!
Все же Габер убедил инженеров приехать посмотреть на его лабораторную установку.
Инженеры явились, заранее уверенные в том, что зря теряют время.
Но когда на их глазах азот, взятый прямо из воздуха, превратился в едкий аммиак, от которого щипало в носу и текли слезы, сердца их дрогнули. Это было слишком поразительно, слишком замечательно! Как опытные химики, представители фирмы достаточно хорошо знали, какое вялое, равнодушное, пассивное вещество свободный азот. Теперь ленивый газ, словно преображенный, активно участвовал в химической реакции, и это маленькое лабораторное чудо сулило им миллионы, огромные прибыли, наживу.
