Хендрикс, Последние 22 дня - [28]
— Наше выступление перенесли на воскресный полдень, — рассказывает Мич Мичелл. — Мы уже были наслышаны событиями прошедшей ночи, о насилии и разрушениях. Нас подвезли к самой сцене, но когда мы все вылезли из машины, размахивая доской с торчащими из неё 6–дюймовыми гвоздями, к нам прорвался один из ангелов, стоящих группой неподалёку от сцены, и ударил Джерри Стикеллза по голове. К счастью, обошлось небольшими царапинами, но Джерри это нападение вывело из себя: "Пошли, чем раньше начнём, тем скорее свалим отсюда ко всем чертям".
75
В 12:56 Алексис Корнер объявил выход Джими. К этому времени солнце стало прорываться сквозь тучи и погода заметно успокоилась, хотя ветер был ещё достаточно крепок. Джими встретили криками брани, свистом и возгласами типа, проваливай и убирайся туда, откуда пришёл. Их раздражение было вызвано проведённой в неизвестности этой штормовой ночи. Джими никогда ещё никто так не встречал.
— Мир всем, мир, — обратился он к публике.
Но это ничего не изменило, они продолжали презрительно гудеть. И Джими решил отплатить им тем же:
— Мне неважно, что вы там гудите, мне важно, чтобы вы гудели вместе и в нужном ключе, вашу мать.
Джими попытался исправить положение шуткой, и извинениями за вынужденную отмену вчерашнего концерта из–за непогоды:
— У нас Билли Кокс на басу и Мич Мичелл на барабанах, а ваш покорный слуга на индейском народном инструменте — саксофоне. Мы сыграем для вас, что–нибудь из музыкального и э… мы надеемся на ваше понимание. Ещё прошу прощения за вчерашнее, но мы действительно не смогли бы вчера сыграть и ноты. Для особо нетерпеливых скажу, что мы не смогли бы сыграть вместе, ветер разметал бы нас в разные стороны. Дайте нам минутку настроиться и всё будет хорошо.
Джими подстроил гитару и сыграл вступительные аккорды к Louie, Louie группы The Kingsmen, которые тут же превратились в Killing Floor. И строчка "Мне следовало избавиться от тебя много лет назад", казалось точно выразила его теперешнее состояние. После этого номера прекратилось недовольное гудение, многие заулыбались и начали аплодировать. Джими победил, ему удалось привлечь на свою сторону немецкую публику.
— О, благодарю вас всех. Нам хотелось бы перейти к следующему номеру. Мы часто играли его в прежние времена. У нас там часто взрывались мозги, мы там играли и занимались своими делами, не забывая покурить травки и… Ну, конечно, это… Spanish Castle Magic и она поможет нам возвратиться на Небеса.
После неё пока Джими подстраивал гитару, публика требовала от него Hey Joe.
— Ну, мы её ещё сыграем, да, вы её обязательно услышите, а теперь дайте нам шанс, знаешь, нам бы хотелось посмотреть, получится ли у нас следующий номер. Нам бы хотелось сыграть одну маленькую вещицу, такую, как например, эту.
И Джими продолжил, играя без перерыва — All Along The Watchtower, Hey Joe и Land Of The New Rising Sun. И снова, Джими только начав, прервался и сказал, обращаясь к слушателям:
76
— Я хотел бы посвятить её всем, живущим в этой прекрасной стране [смеётся], под названием Диснейландия. Это — A Message To Love.
Заметив, что это вызвало замешательство среди слушателей он пояснил:
— Все же побывали там, хоть по одному разу, — сказал он и заиграл Message To Love.
— Всё время с нами ездила одна подруга. Джерри Стикеллз был от неё без ума, да и Эрик Барретт тоже, никто не знает наверняка, что это за чёрт была она. Что за чёрт. Хочу посвятить следующий номер вон той девушке, да, да, сидящей как раз перед вами, с такой большой штукой зажатой между её грудей. Ещё раз благодарю вас всех.
Джими заиграл Foxey Lady. После того как она кончилась, он поменял гитару и взял в руки Гибсон Летящую Ви.
— Мне бы хотелось… сыграть медленный блюз для вас, очень медленный. Один из тех дней.
Пока Джими играл Red House, ветер усилился и сильнее полил дождь. Джими, казалось, ничего не замечал и продолжал играть под дождём. Тем временем публика попыталась укрыться и Джими, подняв голову, обнаружил, что играет для моря пластиковых кульков.
— У меня плохое предчувствие, очень плохое. [смеётся] Погода нашёптывает нам нечто ужасное.
Джими играл соло, а дождь усиливался, словно с ненавистью к происходящему. Джими продолжал импровизировать с текстом:
И в последней строфе:
Хотя плохая погода и пыталась сорвать его выступление, Джими радовался, что она уняла страсти и драки, потому что все просто стремились укрыться от непогоды. За Ezy Ryder последовала Freedom. Пока Джими менял гитару и прикреплял ремень к своему Стратокастеру Билли Кокс играл соло, за которым последовало продолжительное соло на барабанах Мич Мичелла. Наконец вернулся Джими и всех снова сконцентрировал на A Room Full Of Mirrors. После короткой настройки без предупреждения он погрузился в Purple Haze.
К тому времени как Джими начал свой последний номер, Voodoo Chile Slight Return, впереди возобновилась драка и постепенно дерущиеся всё ближе продвигались к сцене. Джими продолжал играть, но спел только первую строфу, оканчивающуюся словами:
Книга написана директором музея Винченцо Беллини в городе Катания — Франческо Пастурой, ученым, досконально изучившим творчество великого композитора, влюбленным в его музыку. Автор тонко раскрывает гениальную одаренность Беллини, завоевавшего мировую славу своими операми: «Сомнамбула», «Норма». «Пуритане», которые и по сей день остаются вершинами оперного искусства.
Самый полный на сегодняшний день свод воспоминаний о Шаламове его современников, существующий в бумажном или электронном виде. Все материалы имеют отсылки к источнику, т.е. первоначальной бумажной и/или сетевой публикации.
Нацистский лагерь уничтожения Собибор… Более 250 тыс. евреев уничтожены за 1,5 года… 14 октября 1943 г. здесь произошло единственное успешное восстание в лагерях смерти, которое возглавил советский командир Александр Печерский. Впервые публикуются последняя и наиболее полная версия его мемуаров, воспоминания многих соратников по борьбе и свидетельства «с другой стороны»: тех, кто принимал участие в убийстве невинных людей. Исследования российских и зарубежных авторов дают общий контекст, проливая свет на ряд малоизвестных страниц истории Холокоста.
Герои этой книги – потомки нацистских преступников. За три года журналист Татьяна Фрейденссон исколесила почти полмира – Германия, Швейцария, Дания, США, Южная Америка. Их надо было не только найти, их надо было уговорить рассказать о своих печально известных предках, собственной жизни и тяжком грузе наследия – грузе, с которым, многие из них не могут примириться и по сей день. В этой книге – не просто удивительные откровения родственников Геринга, Гиммлера, Шпеера, Хёсса, Роммеля и других – в домашних интерьерах и без цензуры.
В этой незаурядной биографии впервые представлен групповой портрет всех тех замечательных людей, которые повлияли на становление Вячеслава Васильевича Тихонова как актера, гражданина, мудрого и доброго товарища и друга. Да, тот самый Штирлиц, бесстрашный обладатель стальных нервов и нечеловеческой выдержки, в жизни, оказывается, был довольно застенчивым, неразговорчивым и замкнутым человеком с очень ранимой душой. Его первой возлюбленной была Юля, с которой Вячеслав учился в школе. Всем нравилась эта пара, родители прочили им счастливое семейное будущее.
«В книге воспоминаний Фёдора Трофимова „Мой век“ — панорама событий в стране и Карелии за последние восемьдесят лет. Автор книги — журналист с полувековым стажем работы в газете, известный писатель. Прошлое и настоящее тесно связано в его воспоминаниях через судьбы людей.».