Хазарский пленник - [159]
Август стоит в стороне, поглядывает для вида на снующих мальчишек, на девиц с оцарапанными коленками, те замечают его интерес, пересмеиваются. Щёки рдеют, глазки сверкают, если бы не старики, давно бы прилипли к Августу с вопросами, сами привечают, не противятся, не жеманничают, как киевлянки.
— Что, Тёмный, хороши девки? — улыбнулся Август и подмигнул смешливой.
— Не знаю, — отвечает Тёмный, опасаясь подковырки.
— А ты спроси у какой, где нож наточить? Или как попону подлатать? — советует Август, приглашая девиц к себе, словно согласие Тёмного уже получено.
— Да какой нож? — пугается тот. — Ты о чём?
— Не важно какой. Слукавь. Или не хочешь с девкой познакомиться?
А они уж подбежали, стоят рядышком, весело сверкают зубками, корчат рожицы старикам, что выговаривают им в спину. Должно, порицают за приветливость. Старики везде одинаковы.
Август принялся что-то толковать красавицам, изображая руками, да так ловко, что и слепой смекнёт, о чём речь. Потник надо подшить. Тёмному помочь. Девицы залопотали на своём, ухватили Тёмного за руку, чтоб куда-то вести, едва отказался. Долго не мог придумать, как показать им, что его место при князе, что он помощник и оруженосец. Август выручил, кивнул на солнце, на казаны, что устанавливают над огнём, мол, позднее. После обеда. Как солнце склонится. Убежали смешливые. На ходу озираясь, запоминая Тёмного, словно его можно с кем-то спутать. Здесь ведь подростков нет, все настоящие воины, все статные ратники, один он худой да мосластый.
— С чего это ты стал такой добрый? — спросил Тёмный, когда девицы отошли к старикам, внушительно хмурящим брови.
— Я добрый? — косится Август.
— А то. Сидел в Киеве, ни о чём голова не болела, а ты всё бросил, приехал выручать. А говорили, раньше служил Глебу. Владимир тебе чужой...
Он и сам не знал, зачем говорит Августу неприятное. Может, накопилось. Всю дорогу, когда бежали от людей Горбаня, злость искала выхода, да не нашла. Предательство всегда задевает за живое. А уж молодых в первую очередь. Только при чём тут мастер тайного наряда? Или как теперь говорят в городе, мастер сыскного дела.
— Голова не болела? Это ты загнул. А сказать как есть? Я много прожил, служил и купцам, и Глебу, видел правое и подлое. Того же Владимира едва не убил, так ведь и ты собирался? Но одно понял: хоть как живи, а смерть найдёт в своё время, её не минуешь. И счастье подлостью не добудешь. Денег — да, и то на время, а они скоро тают, как свеча в ветреную ночь. Так к чему держаться кривды? По совести проще. Понимаешь?
Тёмный не успел отозваться, как толмач их позвал, мол, хан просит, пора закусить, стол накрыт.
Стол так стол. Под трепещущим на ветерке навесом присели к скатёрке, здесь ведь без столешниц, без лавок обходятся. Но выбрать кусок послаще всегда можно, готовили женщины, старались. Тут тебе и гуси непонятные, тут и рыба, и баранина с пахучим чесночным соусом, и суп в горшках, тёмных от дыма, и лепёшки слоёные, и питьё, и изюм.
— Что, Тем, не исхудаем? — спрашивает князь и улыбается.
— Зачем худеть? — переводит толмач слова Тугара. — Мужчине сила нужна. Воину особо.
— Да не помешает, — соглашается князь. И добавляет, обращаясь к старому Боняку, что с улыбкой слушает разговор сына и Владимира: — О силе хочу говорить с вами. Вы скоро доберётесь до наших земель. Днепр — река великая. Торговая. Так вот... я много думал. Мы можем воевать за степь. Мы можем стать врагами, лютыми, вечными, которые делят землю, делят воду, спорят за каждый орех в лощине. А можем поладить. Вам нужно продавать баранов, овец, шкуры, в городах всё не лишнее. Возьмёте у нас металл, горшки, упряжь, крепкие возы и колёса, всё, чем горазды наши мастера. И зачем война? Не проще ли жить мирно? Породниться? Вот вам и сила. Два народа в мире — это сила. Ведь так?
— Что, Владимир, у тебя много врагов? — Спросил Боняк, осторожно обгладывая крепкое рёбрышко, видно, даже нежные хрящи ему уже не по зубам, оставляет собакам, виновато поглядывая на хозяина.
— Враги всегда есть. Но сейчас не враждуем. Даже наоборот, император Византии зовёт нашу дружину, помощи просит. Там свои распри, не знаю, что ответить. Мне своя земля важней, свои дела нужно уладить. Единства нет, вот в чём беда. Нет единства в народе. Сами видели, находятся изменники, тянутся к деньгам, предают, готовы служить каждому, лишь бы разбогатеть.
— Византия? Дружину? — удивился Тугар. И повернул голову к Боняку: — Отец?
Боняк покачал головой, осуждая чужие интриги, и вздохнул:
— А нам ромеи писали другое, советовали спешить к городам. Напасть можно, пока дружины нет, много добра взять.
— Напасть? Кто писал? — живо заинтересовался Владимир. — А впрочем, какая разница. Видно хозяина, у них всегда хитрости, всегда подлоги. Жнёт, где не сеял, а собирает, где не расточал. Вы мне одно ответьте: хотите мира на наших землях, чтоб дружно стоять против подлости?
— А кто хочет войны да беды? Или есть выбор?
— Выбор всегда есть. Пристать к печенегам, сообща грабить? Тогда и стада не нужно, мешает стадо, бежать мешает.
— Знаем печенегов, — ответил Тугар. — Встречали.
И по лицам степняков стало ясно, что встреча не принесла половцам радости.
Любимое обвинение антикоммунистов — расстрелянная большевиками царская семья. Наша вольная интерпретация тех и некоторых других событий. Почему это произошло? Могло ли всё быть по-другому? Могли ли кого-то из Романовых спасти от расстрела? Кто и почему мог бы это сделать? И какова была бы их дальнейшая судьба? Примечание от авторов: Работа — чистое хулиганство, и мы отдаём себе в этом отчёт. Имеют место быть множественные допущения, притягивание за уши, переписывание реальных событий, но поскольку повествование так и так — альтернативная история, кашу маслом уже не испортить.
Интеллектуальное наследие диссидентов советского периода до сих пор должным образом не осмыслено и не оценено, хотя их опыт в текущей политической реальности более чем актуален. Предлагаемый энциклопедический проект впервые дает совокупное представление о том, насколько значимой была роль инакомыслящих в борьбе с тоталитарной системой, о масштабах и широте спектра политических практик и методов ненасильственного сопротивления в СССР и других странах социалистического лагеря. В это издание вошли биографии 160 активных участников независимой гражданской, политической, интеллектуальной и религиозной жизни в Восточной Европе 1950–1980‐х.
В центре повествования – судьба великого князя Михаила Александровича, младшего сына императора Александра III и императрицы Марии Федоровны. Активный участник Первой мировой войны, Георгиевский кавалер, первый командир легендарной «Дикой дивизии», он снискал, благодаря воинской доблести, таланту военачальника и сердечному отношению к подчиненным, уважение и любовь сослуживцев, называвших его «храбрейшим из храбрых» и «джигитом Мишей». Звездный же час Михаила настал 3 марта 1917 года, когда он, де-юре последний русский император, добровольно отрекся от престола.
События 1922 года отразились на всем ХХ веке, и продолжают влиять на нас сто лет спустя. Империи пали. Официально был создан Советский Союз, а Италия Муссолини стала первым фашистским государством. Впервые полностью опубликованы «Бесплодная земля» Т. С. Элиота и «Улисс» Джеймса Джойса. В США сухой закон был на пике, а потрясенная чередой скандалов голливудская киноиндустрия продолжала расти. Появилось новое средство массовой информации – радио, а в Британии основали Би-би-си. В послевоенном обществе, уже измененном кровопролитной травмой и пандемией, нравы прошлого казались еще более устаревшими; «ревущие двадцатые» начали грохотать, возвестив начало «века джаза». В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Роман писателя и композитора «восточной ветви» эмиграции Н. Иваницкого «Земля Тиан» (1936) повествует о приключениях двух русских шанхайцев-авантюристов, отправившихся на поиски драгоценных залежей платины в далекую и труднодоступную провинцию Китая. Туда же, в «землю Тиан», направляется труппа русских кабаретных танцовщиц во главе со странным китайцем-импресарио и проходимцем-переводчиком… Обложка на этот раз предложена издательством.
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.