Хазарский пленник - [160]
— Нет у нас дружбы, верно ты говоришь. А как с вами? Дружба не вяленая баранина, загодя не приготовишь, с товарищем не поделишься.
Владимир кивнул и приложил руку к груди, кланяясь старшинам, Боняку и хозяину, склонившему голову к плечу хана, чтоб слышать толмача.
— Вы спасли мне жизнь, и мне чудится — неспроста, вижу в этом добрый знак судьбы. Потому и прошу у вас руки дочери, отдайте мне девушку, женой станет. А ещё одну сватаю за своего друга, он не воин, мудрец, стрела покалечила, но добрый человек и многое знает. Вот и будет меж нами кровное родство. А ещё предлагаю, кто из ваших молодцев вызовется, возьму в свою дружину. Я воинам плачу щедро. Тысячу не знаю, а сотен пять пристрою, найду каждому место и ратное дело! Кто останется в Киеве, детей родит, тем и быть мостом меж нами, мостом, что сближает берега разных народов. Как думаете? Сам видел, девушки у вас быстрые, с лошадью управляются, значит, и воина взнуздают. Вон, как бы моего Тёмку не окрутили.
Тёмка возмущённо вздёрнул голову, но общий смех не дал ему ответить. Вот вам и старики, все приметили, ничего от них не укрылось, и даже беглое знакомство с девками замечено половцами. Тугар смеётся, а ведь стоял далеко, с князем толковал.
Боняк усмехнулся и ответил князю:
— Девушки у нас честные, в том ты прав. Не прогадаешь. Жену найдём. И роднёй станем. Это хорошо.
Он медленно вытирал руки о полотенце, совсем не похожее на домашние рушники киевлян, потом поднял взгляд и спросил:
— Как нам знать, что не обманешь, Владимир? Сейчас всякий признает только единоверцев. Вон всюду кричат о Христе. У вас ведь тоже многие христиане. Ты рассказывал — в Киеве строят храмы. А мы не спешим хоронить своих богов. Не станем ли мы для вас чужими, и не станешь ли ты попрекать девушку? Византийцы зовут нас тёмными варварами!
— Нет. Зря опасаешься. Я тоже не принял крещения и не приму. Поговорим позднее, если тебе важно знать о наших богах. А христианство — сказка, но сказка ловкая, она полезна империи, оттого и почитается ромеями. Лжецы хвалят благочестие христианства, трубят о заповедях, а сами? На рабах стоит империя! На рабах! Какова же цена признанного бога, если империя не блюдёт заповеди? Зато тёмным варварам, которые принимают веру, легко навязать своё. Верно?
Тёмный сидел тихо, слушая разговор вполуха, не всё понимал, да и не вникал. Всё ещё горели уши, упоминание о девках подкосило оруженосца, и он всецело ушёл в собственные мысли. Хотелось выйти вон, спрятаться в траве, уткнуться головой в сладковатые соцветья и забыть всё. Обидно. Обидно, что его принимают за ребёнка. Упрекнули в шутках, как будто он ловкач, привычный к девичьей благосклонности. Да какое там? Он ещё и не целовал никого. Ни разу. Сергий подначивал, мол, с калечным никто не свяжется, и он верил, зачем девкам неумеха с перебитой лапой? А хотелось... хотелось прижаться к юркой девице, обнять иную, чтоб тонкие ручки с налётом смуглого пушка упирались ему в грудь, чтоб избранница для вида серчала, фыркала, а сама ждала поцелуя.
Разговор о грядущей свадьбе навеял совсем грустные мысли. Теперь князь удалится, жена прихватит Владимира, и на разговоры с Тёмкой времени не останется. Половецкие смуглянки сумеют взнуздать, тут князь прав, только не Тёмного, а самого Владимира. А ему останется одно, лошади да оружие.
— Что, Тёмный? Пойдёшь в толмачи? — спросил князь и вывел помощника из удручённого состояния, верно, второй раз повторяет, да только сейчас докричался. Вокруг шумно, гости принялись за обед, обсуждая предстоящие перемены, а князь наконец вспомнил о Тёмке.
— Я? В толмачи?
— А что? Половцы научат. Мы здесь поживём, но недолго. А в Киеве мне понадобится свой человек, чтоб понимал язык. Берёшься? Ты сметлив, молод, да и польза будет. Толмачу всегда найдётся занятие, кто знает языки, всюду в почёте.
Толмач? А что? Оно не худо. Всегда быть при князе, ведь толмач нужен ему, а не хану Боняку, верно?
— Ты сперва пойди разговор послушай, с половцами пошепчись, приглядись, а завтра скажешь. Добро?
Тёмка оглянулся, не понимая, куда его князь посылает, с кем он должен шептаться? А в отдалении стоят девки, которым обещано заняться починкой. Пришли, его высматривают. Настырные.
Август подтолкнул:
— Тёмка, смотри, не греши с красавицами. Целовать можно, а больше ни-ни! Беги, чего расселся, тебя ждут.
— Так у меня попона целая, — огорчённо признался оруженосец.
— Да? Эка беда, подшей мою, — присоветовал Август. — Коня-то знаешь. Там слева протёрлось, и стремя висит на соплях. Кожу приладь! Заклёпку поставить сумеешь? Ковал немного? Да не стесняйся, расскажи девкам про город, про наши дома, про купеческие караваны, про украшения, монисты всякие, бусы. Сам знаешь, что им интересно.
Пришлось Тёмке вставать и пробираться к молодым красавицам, что ждали его и перешёптывались, видимо тоже стыдясь собственной смелости.
Выходя, молодой оруженосец подумал, что на пиру никто не пьёт хмельного. Старики предлагали князю какое-то питьё, говорят, из молока кобылиц, но пьяных нет, а оно и лучше. Никто не хватает за грудки, не орёт оглашенно, не норовит показать силушку да удаль. Может, и обойдётся без мордобоя, без покаянных слёз поутру? А ещё интересно, какая князю достанется невеста? Вот об этом он и спросит сейчас девиц, только как спросить? Это ведь не на солнце указывать, как им растолковать, что князь станет мужем одной из половецких девушек?
Первое в своем роде полное исследование Балтики как интереснейшего региона: взлет и падение величайших династий, драматические события, связанные с такими городами, как Санкт-Петербург, Стокгольм, Копенгаген, Гданьск, Ревель (Таллин), Рига и Мемель (Клайпеда), изменения, которые повлекло за собой новое мышление эпохи Просвещения, развертывание угрозы наполеоновской Франции и последствия Первой мировой войны и русской революции. Издание снабжено черно-белыми и цветными иллюстрациями, а также генеалогическими древами правящих династий и хронологическими списками событий. «Моей целью было дать общее представление об истории Балтийского региона, который объединяет различные земли, принадлежащие сейчас Швеции, Дании, Финляндии, Эстонии, Латвии, Литве, Польше, России, Белоруссии и Германии, через жизни сформировавших ее людей.
Тропы повсюду. Тропы пронизывают мир – невидимые муравьиные тропы, пешеходные тропинки и дороги между континентами, автомагистрали, маршруты и гиперссылки в сети. Как образуются эти пути? Почему одни втаптываются и остаются, а другие – исчезают? Что заставляет нас идти по тропе или сходить с нее? Исходив и изучив тысячи вариаций различных троп, Мур обнаружил, что именно в тропах кроятся ответы на самые важные вопросы – как сформировался мир вокруг нас, как живые организмы впервые выбрались на сушу, как из хаоса возник порядок и, в конце концов, как мы выбираем нашу дорогу по жизни. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.
Март 1919 года. Все говорят о третьей волне испанского гриппа. После затишья, оно длилось всё лето, и даже думали, что с пандемией покончено, ограничения стали очень суровы. Но, чёрт возьми, не до такой же степени! Авантюрист Джейк Саммерс возвращается из Европы после очередного дела – домой, в окрестности Детройта, где с недавних пор поселился вместе с компаньоном. Возвращается один: ловкий прошмыга (и будущий писатель) Дюк Маллоу застрял в карантине – не повезло кашлянуть на таможне. Провинциальный Блинвилль, ещё недавно процветающий, превратился в чумной город.
Князь Сергей Сергеевич Оболенский, последний главный редактор журнала «Возрождение», оставил заметный след в русской эмигрантской периодике. В журнале он вел рубрику «Дела и люди»; кроме того, обладая несомненным литературным талантом, с 1955 г. под своим именем он опубликовал более 45 статей и 4 рецензии. Наша публикация знакомит читателей с полной версией книги «Жанна – Божья Дева», которая, несомненно, является главным итогом его исследовательской и публицистической деятельности. Многие годы С. С. Оболенский потратил на изучение духовного феномена Жанны д’Арк, простой французской крестьянки, ставшей спасительницей своей Родины, сожженной на костре и позже причисленной клику святых Римско-католической церковью.
Судьба румынского золотого запаса, драгоценностей королевы Марии, исторических раритетов и художественных произведений, вывезенных в Россию более ста лет назад, относится к числу проблем, отягощающих в наши дни взаимоотношения двух стран. Тем не менее, до сих пор в российской историографии нет ни одного монографического исследования, посвященного этой теме. Задача данной работы – на базе новых архивных документов восполнить указанный пробел. В работе рассмотрены причины и обстоятельства эвакуации национальных ценностей в Москву, вскрыта тесная взаимосвязь проблемы «румынского золота» с оккупацией румынскими войсками Бессарабии в начале 1918 г., показаны перемещение золотого запаса в годы Гражданской войны по территории России, обсуждение статуса Бессарабии и вопроса о «румынском золоте» на международных конференциях межвоенного периода.
В представленной читателю книге журналиста, писателя и профессора EPFL (Федеральной политехнической школы Лозанны) Эрика Хёсли соединилось профессиональное, живое перо автора и его страсть к научной работе. Подробно и глубоко он анализирует историю, которая, по его мнению, превосходит любой вестерн – великий поход в Сибирь и завоевание русского Севера. Перед нами не только архивные страницы этой эпопеи, – хотя фактическая сторона дела написана очень скрупулезно и сопровождается картами и ссылками на архивы и документы, – но интерес автора к людям: их поступкам, мотивам, чувствам, идеям и делам.
Хан Батый назвал этот город «злым». Ещё нигде его войско не встречало столь ожесточённый отпор. Русские витязи отважно бились на крепостных стенах маленького Козельска, защищая его от несметных полчищ кочевников. Семь долгих недель длилась осада. Потом город пал. Ворвавшись в Козельск, завоеватели не пощадили никого, даже грудных детей. И вот появился шанс переиграть тот бой, навсегда изменив привычное русло истории. На помощь далёким предкам отправляется отряд российского спецназа во главе с майором Деминым. Их всего пятеро против десятков тысяч, задание выглядит форменным самоубийством.
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» – страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу – и судьбы страны.Наш современник Игорь Гусаров оказывается в теле курляндского барона Дитриха фон Гофена, который решил попытать счастья в «варварской и дикой Московии». Игорь готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» – беспутной Елизаветы.Здесь и сейчас, на топких берегах молодой имперской столицы, в свете чадящих светильников, в бальных залах дворцов и в душных кабаках, куется новое будущее России, новое будущее всего мира.Если ты настоящий гвардеец – возьми судьбу за горло и поверни маховик истории!
На дворе лето 1735 года. «Бироновщина» — страшное время для страны. Люди исчезают по ночам, дыба и раскаленные клещи палача в Тайной канцелярии не знают отдыха. Смутный период накануне русско-турецкой войны, когда ловкий и предприимчивый человек со шпагой и пистолетом может круто изменить свою судьбу — и судьбы страны. Курляндский барон Дитрих фон Гофен, решивший попытать счастья в «варварской и дикой Московии», готов рискнуть головой и пройти любые испытания, чтобы предотвратить дворцовый переворот «дщери Петровой» — беспутной Елизаветы.
Действие происходит в 1735-м году, во времена пресловутой «бироновщины». Восемнадцатилетний дворянин Елисеев начинает свою карьеру в Тайной канцелярии. Умному, честолюбивому и умеющему за себя постоять юноше не по душе бумажная рутина службы, и фортуна дает ему шанс проявить себя. Помощь приходит откуда и подумать было нельзя. Из нашего времени, из 21 века, к нему, в век 18-й, попадает его потомок из рода Елисеевых. У одного — природный ум и сила, у второго — дедуктивные способности и криминальные познания, опережающие текущую эпоху.