Хайди, или Волшебная долина - [83]

— Ради всего святого, что же нам делать с Клерхен? — испуганно воскликнула она. Ей вдруг пришло в голову, что для Клары путь к хижине Козьего Петера может оказаться непосильным.

Но Горный Дядя привычным движением взял девочку на руки и твердым шагом двинулся за бабуленькой, которая, удовлетворенно кивнув, пошла впереди. Замыкал шествие господин Зеземанн.

Хайди все время скакала рядом с бабуленькой. А та все расспрашивала ее о бабушке, как она живет, как чувствует себя, чем питается и чего ей не хватает.

До самого дома Козьего Петера бабуленька с живейшим участием слушала рассказы Хайди.

Бригитта как раз развешивала на веревке рубашку Петера. Одну он носил, а вторую она только что постирала. Заметив приближающуюся компанию, она опрометью бросилась в дом.

— Все, мама, конец, они уходят! — крикнула она. — Их много, с ними Дядя, он несет на руках больную девочку!

— Ах, неужто и в самом деле?.. — вздохнула бабушка. — Хайди тоже с ними, ты не видала? Они, наверное, ее заберут с собой! Мне бы хоть еще разочек ее за руку подержать! Услыхать ее голосок!

И тут же дверь распахнулась. Хайди в два прыжка оказалась рядом с бабушкой и бурно ее обняла:

— Бабушка! Бабушка! Ты знаешь, из Франкфурта пришлют мою кровать, три подушки и теплое одеяло! Через два дня все будет здесь, бабуленька так сказала!

Старушка улыбнулась и печально проговорила:

— Ах, какая это, должно быть, добрая женщина! Мне остается только радоваться, что она заберет тебя с собою, Хайди, но я это вряд ли переживу.

— Что? Что такое? Кто мог сказать такое нашей милой старой бабушке? — раздался чей-то приветливый голос. Кто-то схватил бабушкину руку и ласково пожал. Конечно, это была бабуленька. — Нет, нет, об этом не может быть и речи! Хайди останется с бабушкой и будет по-прежнему ее радовать. А когда нам захочется повидаться с нашей Хайди, мы сами к ней приедем. Мы станем приезжать сюда каждый год, ведь у нас есть все основания каждый год возносить хвалы Господу именно здесь, где Он сотворил такое чудо с нашей Клерхен.

Вот тут бабушкино лицо просветлело, и она с безмолвной благодарностью сжала руку доброй госпожи Зеземанн. При этом по ее морщинистым щекам катились крупные слезы, слезы подлинной радости. Хайди сразу заметила, как просветлело бабушкино лицо. Теперь и девочка была по-настоящему счастлива!

— Знаешь, бабушка, — сказала она, ластясь к старушке, — все получилось точно так, как я тебе читала тогда, в последний раз! Скажи мне, кровать из Франкфурта и вправду тебя исцелит?

— О да, Хайди, да! Господи, подумать только, сколько добра ты мне сделал! — растроганно промолвила старушка. — Уму непостижимо, какие добрые люди есть на свете, они заботятся о бедной старухе, столько для нее делают! А ведь в скольких сердцах укрепится вера во Всевышнего, стоит им узнать, как добры и милосердны эти люди и сколько они сделали для такой никчемной старухи, как я!

— Бабушка, хорошая моя, — перебила ее госпожа Зеземанн, — перед лицом Всевышнего все мы равно сиры и убоги и все нуждаемся в том, чтобы Он помнил о нас. А теперь пришла пора прощаться, но не навсегда, а до следующего свидания, потому что в будущем году мы непременно сюда приедем и, разумеется, навестим нашу милую бабушку! Мы никогда о ней не забудем!

И с этими словами госпожа Зеземанн снова протянула руку бабушке. Но уйти сразу, как она собиралась, госпоже Зеземанн не удалось, она вынуждена была сначала выслушать поток бабушкиных благодарностей и пожеланий всего самого лучшего, что Господь может дать благодетельнице и всей ее семье.

Наконец господин Зеземанн с матушкой направились в Деревеньку, а Горный Дядя с Кларой на руках пошел домой. Хайди всю дорогу скакала рядом с ним. Она была в таком восторге от того, что бабушке пришлют кровать с подушками, что просто не знала удержу.

Наутро, когда пришла пора прощаться, Клара горько плакала, расставаясь с дивными альпийскими лугами, где ей было так хорошо. Хайди старалась ее утешить:

— Не плачь, не надо, скоро опять настанет лето, и ты опять к нам приедешь! Подумай, насколько лучше нам будет тогда! Ты уже с самого начала будешь ходить сама, и мы с тобой целыми днями будем на выгоне любоваться цветами! Что ты плачешь, ведь самое лучшее у нас еще впереди!

Господин Зеземанн явился, как и было условлено, за своей дочуркой. И теперь они с дедом беседовали о разных разностях. Клара утерла слезы. Слова Хайди немного утешили ее.

— Непременно передай привет Петеру, — наказывала она Хайди. — И всем козам, особенно Лебедке. О, если бы я могла сделать ей какой-нибудь подарок! Ведь без нее я так скоро ни за что бы не выздоровела!

— Подарок Лебедке? Нет ничего проще! — откликнулась Хайди. — Пришли ей соли, ты же знаешь, как она обожает лизать соль с дедушкиной ладони.

Эта мысль очень воодушевила Клару.

— О, тогда я пришлю ей из Франкфурта сто фунтов соли! — обрадованно вскричала она. — Пусть лижет на здоровье и меня вспоминает!

Господин Зеземанн сказал, что им пора уезжать. На сей раз белую лошадь, на которой ездила бабуленька, привели для Клары, ведь в портшезе она больше не нуждалась.

Стоя на краю обрыва, Хайди махала вслед Кларе до тех пор, пока маленькая всадница окончательно не скрылась из глаз.