Хайдеггер и гиппопотам входят в райские врата - [28]

Однако к середине дня Гил осознал, что рыбачит без прежнего энтузиазма. В сущности, ему стало скучно.

Вскоре он увидел человека, идущего к нему по берегу ручья.

– Значит, это и есть Рай, – обратился к нему Гил.

– Вы так думаете? – раздалось в ответ.

Небеса в кино

Самые выразительные детали небеса обрели благодаря кино о потусторонней жизни. Рассмотрим немой черно-белый немецкий классический фильм 1926 г. «Фауст». Хотя фильм не фокусируется на небесной повседневности, образ Фауста, плывущего сквозь пространство и время рядом с чертом, дает впечатление о предмете: мы видим яркие лучи света, пронизывающие туман, и классические греческие величественные здания, по всей видимости, покинутые до окончательного завершения строительства. Многие образы берут свое начало в творчестве таких художников, как Дюрер и Брейгель, и небеса в «Фаусте» выглядят мрачными и таинственными, как ад, а не как прекрасное место для того, чтобы проводить там вечность.

В более поздних фильмах туман сменяется затхлостью. В комедии 1941 г. «А вот и мистер Джордан» зритель видит, что в Голливуде с помощью спецэффектов изобрели небеса, похожие на «сухой лед» – туман от края до края, мглистое, облачное пространство, где в толпе протискиваются покойники. В музыкальном фильме 1943 г. «Хижина на Небесах» небеса, так сказать, играют роль без слов, но заслуживает внимание в нем то обстоятельство, что там все еще по ним ходят. В духе стереотипов того времени о похожих на детей бедных, но неизменно счастливых афроамериканцах их лестница на Небеса сделана из шатких, разваливающихся досок, но нельзя сказать, чтобы кто-то возражал.

Буквально через несколько лет после премьеры «Мистера Джордана» и «Хижины» зрители увидели удивительно причудливые небеса в британском фильме «Дело жизни и смерти» (в американском прокате шел под названием «Лестница на Небеса».) Визуально идея выражена остроумной метафорой – небеса сняты на черно-белую пленку, а земная жизнь – на цветную. (Обитатель небес, находящийся на Земле по делам, замечает: «Там так не хватает ярких красок».) Эти небеса – сплошная дисциплина и дела; целыми днями клерки ведут учет тех, кто именно умер. Выглядит все футуристично для 1940-х гг. – лента транспортера для недавно почивших, пары крыльев на вешалках для одежды в универмаге, автомат для газировки.

Сюжет «Дела жизни и смерти» немудреный, но он поднимает некоторые важные старомодные философские вопросы: небеса – всего лишь галлюцинация, следствие повреждения мозга, которое можно исправить хирургически? Может ли готовность умереть за любимого быть лакмусовой бумажкой для настоящей любви? Где лучше жить – в черно-белом или в цветном мире?

Последний вопрос наводит на мысль о том, что Небеса – это кино или, по крайней мере, хорошая съемочная площадка для него.

Когда великий голливудский продюсер и режиссер Отто Премингер попал на Небеса, апостол Петр встретил его у Жемчужных ворот и объяснил, что Господу угодно, чтобы режиссер снял еще один фильм. Премингер скорчил гримасу:

– Да я ушел из кино за несколько лет до смерти. Я устал от всех проблем, которые возникают в кинопроцессе.

– Послушайте, – продолжал апостол Петр. – Мы пригласили Людвига ван Бетховена написать к фильму новую музыку…

– Вы меня не слушаете, – протестовал Премингер. – Я больше не хочу снимать фильмы.

– Но мы позвали Леонардо да Винчи в качестве художника-постановщика! – воскликнул апостол Петр.

– Я больше не хочу снимать кино! – настаивал режиссер.

– Только взгляните на сценарий, – сказал апостол Петр. – Мы уговорили написать его для вас Уильяма Шекспира!

– Ладно, – сказал Премингер. – Музыка Бетховена, сценография Леонардо, сценарий Шекспира… Как я могу отказаться? Буду снимать!

– Великолепно! – воскликнул апостол Петр. – Тогда окажите одну маленькую услугу… У меня есть девушка, которая поет…

Небеса в феерии 1998 г. «Куда приводят мечты» – воинствующий китч. Это были первые в Голливуде кинематографические небеса со всеми преимуществами спецэффектов, впервые использованных в «Звездных войнах», – так явно создателям фильма не терпелось попасть в Эдем – это пейзаж Моне, сдобренный искусством в стиле кей-март[55], оцифрованный летающими собаками, феями и горячими красотками. Получились сенсорно перегруженные Небеса: каждый кадр переполнен лучами золотого света, будто скопированными из картинок календаря, радугами, горами в окружении облаков, журчащими ручьями, цветущими деревьями, полевыми цветами, не говоря уж о греко-римских домах с классическими колоннами и садовой мебелью 1950-х гг. Это рай для людей с синдромом дефицита внимания.

Неудивительно, что, когда доходит до философии, фильм «Куда приводят мечты» совершенно соответствует идеологии дебильных школ самосознания в духе нью-эйдж. Архангел произносит нараспев: «Вы творите собственный образ Небес из своего воображения», «мысль реальна, тело – иллюзия», «здесь достаточно места для того, чтобы каждого была собственная личная вселенная». Как, повторите, пожалуйста? Этого достаточно, чтобы заставить дзен-мастера нервно хихикать.

К счастью, Монти Пайтон в фильме «Смысл жизни. Часть 7: Смерть» показал нам эксцентричные Небеса, более живые и веселые, чем все остальные, – даже при том, что это сатирическое изображение.