Харшини - [51]

— А правда, хорошо, что дитя демона нет с нами?

— Разве она так уж плоха?

Он пристально посмотрел на нее, затем пожал плечами.

— Да нет, не так уж и плоха, я думаю.

Мэнда ласково положила свою руку в перчатке на его плечо.

— Ты слишком суров к себе, Тарджа. Иди к костру и погрейся. Просто глядя на дождь, ты его не остановишь.

Она так старалась ободрить его. У него не хватало духа оттолкнуть ее. Мэнда не могла спокойно смотреть, как мучается любое создание, не важно, человек или животное. Он вспомнил Р'шейл: ее раздражительность и стремление манипулировать окружающими, чтобы настоять на своем. Невозможно было даже сравнивать этих двух женщин, а это усугубляло подозрения, что преследующие его воспоминания не могут быть настоящими. Старик из таверны лишь озвучил его мысли. Они стараются только ради Р'шейл. Он попытался убедить себя, что она стоит того.

— Какая жалость, что я не могу остановить дождь взглядом, — ответил он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно. Он посмотрел через плечо на людей у костра. — Однако пора наконец рассказать людям о том, что им предстоит.

Мэнда взяла его за руку, и они пошли к огню. Сидящие слегка раздвинулись, освобождая место. Фардоннцы собрались в углу эллинга, почувствовав, что сейчас они не нужны. Тарджа присел и обвел взглядом сидящих у огня, довольный тем, что подобрал правильных людей. В его отряде почти не было защитников. Они остались с Денджоном и Линстом. Он выбирал себе повстанцев, тех, кто уже сражался с ним раньше; тех, кто знает по опыту, как разбить превосходящего числом противника, не вступая с ним в открытую схватку.

— Мы должны поджечь котсайдский паром, — ответил он на их вопросительные взгляды. — Если в течение месяца мы не вернемся в Тестру, командующий гарнизоном Тестры разрушит паром там. Если у нас здесь все получится, мы разрушим его сами и останемся на том берегу, сделав свое дело.

— Ты думаешь, что так кариенцы не доберутся до Цитадели? — спросил Гэри.

— Нет. Но на какое-то время это их задержит.

Повстанцы встревоженно переглянулись. Ульран, маленький, черноглазый мужичок из Заставы, владеющий ножом как бог, быстро оглядел собравшихся и только после этого заговорил.

— Этак мы навредим себе еще больше, чем кариенцы, Тарджа. От этих паромов зависит торговля и жизнь очень многих людей.

— Много ли им удастся наторговать после того, как кариенцы перейдут через реку? — ответил вопросом Торлин.

Тех же лет, что и Гэри, брат Мэнды, он был из тех повстанцев, взятых в плен под Тестрой, что пошли за Тарджой к северной границе. Стройный и сообразительный — из него вышел бы неплохой защитник.

— Торлин прав, — согласился Рилан, один из немногих защитников в отряде — крепкий и очень надежный. — Кариенцы опустошают все по дороге на юг. Медалон они оберут дочиста. Когда они пройдут, не останется ничего, чем можно было бы торговать.

Ульран неохотно кивнул головой.

— Пожалуй. Просто жалко рушить действительно хороший паром.

— Ну, если ты такой благородный, Ульран, можешь вернуться и построить им новый после войны, — с усмешкой предложил Харбен. Вот он как раз немного тревожил Тарджу. Страсть к разрушению, владевшая Харбеном, основывалась исключительно на его нежелании принять хоть что-нибудь всерьез. Он немного напоминал Тардже Дамиана Вулфблэйда.

— Боюсь, мы все успеем состариться, так и не дождавшись этого дня, — огрызнулся Ульран и повернулся к Тардже. — Хорошо, мы поджигаем паром. А как?

Словно в ответ на его вопрос, ночь озарилась зигзагом молнии. Гулко ударил гром. Дождь припустил еще сильнее, громко барабаня по ветхой кровле эллинга. Тарджа выглянул наружу и снова посмотрел на свой отряд.

— Я надеялся, что хоть у кого-то из вас будут идеи на этот счет.

Раненый фардоннец, о котором так заботилась Мэнда, умер незадолго до рассвета. Дождь не прекратился с наступлением дня, но ждать дальше было нельзя. Они поспешно похоронили умершего солдата в раскисшей земле, собрались и поехали вперед. После длительных переговоров с Филипом на кариенском было решено, что стражи подождут на южной окраине города, пока отряд Тарджи будет топить паром. Фардоннцы обеспечат прикрытие, если за отрядом будет погоня, и, когда с паромом будет покончено, они вместе отправятся назад в Тестру. Люди Тарджи побрились и переоделись в форму защитников, а Мэнда восседала на своей кобыле в голубом одеянии Сестринской общины. Все они окоченели от холода и промокли до нитки к тому моменту, как расстались с фардоннцами и повернули на север к городу.

Обычно тихий городок, сейчас Котсайд был переполнен беженцами, спасающимися от наступающих кариенцев. Последний раз Тарджа был здесь около двух лет назад, сопровождая лорда Пайтера и его свиту. «С этой роковой поездки и начались все его нынешние беды», — мрачно думал он. Город тогда готовился к параду в честь Дня основательниц. На улицах, в прошлый раз украшенных голубыми флагами, теперь толпился потерянный народ, мечтающий попасть на паром, чтобы оказаться в относительной безопасности на другом берегу реки.

— Тарджа, что станется со всеми этими людьми? — спросила Мэнда, когда они, спешившись, повели своих лошадей через плотную стену человеческих тел. — Им всем придется очень туго, когда мы… ну, ты понимаешь.