Harlow Hemmings - [31]

С этими словами я удовлетворенно нажала на красную кнопку и, взглянув на Нору, рассмеялась, увидев ее самодовольное лицо.

- Мне нравится, что ты наконец-то постояла за себя, - радостно воскликнула она.

- Тебе не кажется, что уже пора было сделать это? – твердо отрезала я, зная, что это была довольно слабая попытка защитить себя, но, по крайней мере, я попыталась.

Мы дождались такси, и Нора дала мне ключи от дома; мы обнялись, и я вышла из дома со стеклянными от слез глазами.

Дом Андерсонов оказался совсем не таким, как я ожидала. Сидя в машине, я развлекала себя мыслью, что я сделаю, если он окажется похож на летний дом из «Игры Джеральда»*, с чудовищными существами, выползающими из темных вод озера.

Но то, перед чем остановилась машина, было совершенно другим – милый, деревянной постройки, с большим количеством ламп, работающих от солнечной энергии, и с яркими красными цветами в горшках. А озеро, как я узнала позже, находилось довольно далеко, в десяти минутах ходьбы и, безусловно, в округе не было никаких жутких монстров.

Я сразу же влюбилась в этот дом – с его доступом в Интернет и отлично ловившей сотовой связью, не говоря уже о камине и забитом едой холодильнике. Я позвонила Норе, и та объяснила, что дом хотела арендовать на неделю пара молодоженов, но в последний момент отказалась.

Наверху были несколько спален, и я выбрала одну из тех, откуда открывался вид на простор озера. Хотя мне все еще было жутковато, благодаря фильмам про Фредди Крюгера, но я понимала, что при дневном свете смогу любоваться на живописный пейзаж, и, не успев посомневаться в своем решении, уснула как ребенок под цветным одеялом.

Снаружи было слегка туманно, но вид соснового леса, пение птиц и аромат цветов приветствовали и воодушевляли меня, когда я открыла окно следующим утром.

Первые дни я просто бродила по окрестностям, наслаждаясь окружающей меня красотой. Я приготовила пару простых блюд, и уже на второй день пребывания мне даже удалось разжечь огонь в камине. В спальне бабушки и дедушки я обнаружила небольшую библиотеку и просто умирала от желания перечитать классику.

В течение дня мне удавалось отвлечься, но вечерами всегда возвращались мои сомнения и страхи по поводу будущего. Были ночи, когда я просто не могла перестать плакать, и в первый раз в жизни никто не уговаривал меня остановиться. Я засыпала в слезах, но проснувшись, чувствовала удивительное спокойствие и умиротворение.

На третью ночь мне перестали сниться сцены аварии на яхте и жестокие лица членов моей семьи. Впервые в жизни наступающий день не давил на меня никакими обязательствами. Ночами в доме стояла тишина, и я не раз ловила себя на ожидании пьяного лепета Стефани, пока не понимала, что та больше не является частью моей жизни.

Мне было не для кого наряжаться, не грозило мне и неодобрение ношения простых шорт и футболок за пределами дома - я была свободна и больше не чувствовала удушающего давления. Рана на моем лице начала подживать, но я все еще была в шоке оттого, что меня посмели ударить.

Тем не менее, через несколько дней я заскучала и начала искать себе занятие в доме, хотя он был в отличном состоянии, и, по словам Норы, фирма по уборке приезжала каждую неделю. Они позаботились обо всем, кроме библиотеки, поэтому я развлекала себя, снимая книги с полок и стирая пыль, при этом ещё и слушая на айподе классику.

С Норой же мы почти каждый вечер общались по скайпу. Поначалу тетя колебалась насчет моей новой работы, и я не винила ее за это. Джоанна Томлинсон была неблагосклонна к Ханне и не имела желания находиться рядом с ней постоянно. Но Нора стала стараться чаще бывать в обществе работодательницы, например, в салоне красоты, чтобы снова поговорить обо мне. Наконец, она достигла успеха – благодаря трем дням нахваливания моих навыков, преувеличения моих талантов и воспевания моего такта. Джоанна всё же решилась дать мне шанс и доверила организовать цветочные украшения на следующую вечеринку, что она устраивала для своего сына Луи - тот только начинал в городе частную практику гинеколога.

Нора ясно дала мне понять, что если я ничего не испорчу, то Джоанна допустит меня к более серьезным событиям. Прелесть этой работы была в том, что необязательно было покидать дом - все можно было достаточно просто организовать через Интернет, где я спокойно использовала свое настоящее имя.

Мое пребывание в доме было умиротворенным. Правда, всё же несколько раз мне звонили Смит и Лиам, но я решила им не отвечать.

Я не знала ничего и о Гарри. По словам Норы, он даже не появлялся в «Пабе», что было вовсе неслыханным событием.

Пятничный вечер застал меня сидящей в огромной столовой за ноутбуком, крутящей карандаш за ухом и хмуро глядящей на лежащий рядом лист бумаги, когда внезапно громкий стук в дверь заставил меня вздрогнуть. Стояли последние выходные августа, и казалось, что за окном вот-вот разыграется буря.

Я глянула на часы – почти десяти вечера. Я нерешительно обвела комнату глазами, решая, стоит ли звонить 911.

- Я знаю, что ты там, - мелодичный голос нарушил долгую недельную тишину, и я сразу узнала его. Он впервые не был пронизан болью или намеком на алкоголь. Голос был бодрым и лукавым, отчего я снова вздрогнула - именно таким Гарри говорил в моих снах.