Хари - [5]
— Гадость — Дина заулыбалась.
— Несусветная!
Они еще постояли, потом решили пойти на прогулку. Было уже темно, и с неба лилось безумное количество воды. Они шли мимо прудов под руку и говорили про Артема. И так много курили, что их пальто пропитались дымом насквозь и пахли еще очень долго.
— Хорошо, что дождь, — говорила мечтательно Рита и блаженно закатывала глаза, — Когда воздух сырой, дым от сигарет очень белый и плотный. И мы в нем как будто прячемся.
— Я бы спряталась в нем от Ромы. Задымила бы все пространство, если б это было возможно.
— И умерла бы от рака легких? — больше всего на свете Рита ценила разговоры безумные и бессмысленные.
— Ну мне кажется лучше так, чем — «Как бы сформулировать?» — чем…
— Чем так!
— Чем так!
4. Про то, как Рита решила писать письма
Прошел месяц после субботника у Романа. (Название этому «мероприятию» придумали еще лет десять назад Ритины ГИТИСовские товарки.) Дина много работала, от нервов перестала опаздывать и стала садиться за роман каждый вечер, а не как придется вдохновению. Рита опять уехала на гастроли, и дома о ней ничего не напоминало.
Ярко-синий чехол от костюма, не сочетающийся со всеми пальто и куртками, не приковывал взгляд на вешалке в прихожей, на батарее в ванной не висело балеток, трико и купальника, даже шпильки для волос куда-то попрятались. А ведь обычно Дина находила их буквально везде: на бортиках ванной, на кухонном столе, на подоконнике.
Четырнадцатого октября Рита была в Костроме, шестнадцатого — в Ярославле, двадцатого она прислала Дине сообщение о том, что в Новгороде очень красивый театр, а еще через два дня она звонила и рассказывала, какой скучной оказалась экскурсия по питерскому военно-морскому музею.
Оставшаяся наедине с дождливой Москвой Дина все писала свои экономические статьи и совсем не соблюдала придуманный Ритой режим: не завтракала горячим, не спала в обед на офисном диванчике (вместо того целый час проводила в курилке вместе со сменяющимися собеседниками), не выходила вечером на прогулку. Эти ритуалы, ей казалось, имело смысл соблюдать только чтобы демонстрировать подруге.
Вечером двадцать второго октября Дина дорабатывала расшифровку интервью дома. Как и всегда перед самой скучной работой, поснимала многочисленные кольца, налила кофе и открыла окно, чтобы не уснуть от тепла. Опять какие-то энергетики, кризис в отрасли и отсутствие хорошей аналитики электротоваров в СМИ. Ах, да, еще, конечно, нескончаемая борьба с контрафактчиками. Потому что ни о чем другом светлые умы российской промышленности говорить как будто и не умели.
Пока она доставляла последние запятые и мысленно ругалась на Шульгинова и банки, Рита смывала грим в снятой на неделю однушке на Невском. Выполнив вечерний ритуал и в сотый раз пожалев свою бедную кожу, она улеглась на кровать вместе с ноутбуком. В Питере было, как обычно в октябре, холодно, а квартирка с икеевским ремонтом держала тепло так же хорошо, как картонная коробка, поэтому старый ноутбук, что постоянно грелся, совсем не раздражал.
Она взяла его нарочно, чтобы начать писать письма для Дины. Ее же якобы так часто не бывает рядом, и вдруг из-за этого подруга не найдет в себе сил дописать роман! Наверное, Рита была слишком высокого мнения о себе и своей влиятельности, но сама она искренне верила в то, что движима одной только добротой. Она решила, что на этих гастролях напишет несколько посланий, распечатает и отдаст Дине в папке, чтобы та их читала постепенно, когда будет чувствовать нужду в общении. И на следующих гастролях напишет.
«Дорогая Дина! Меня сейчас нет рядом, и сколько еще времени не будет! Месячные гастроли сейчас, потом такие же в марте, потом еще много-много таких изнуряющих поездок».
Девушка посомневалась, стоит ли так оптимистично загадывать в свои одиннадцать травм, вздохнула, мысленно прокляла всех молодых танцовщиц труппы и назло им не стала стирать.
«Я постоянно буду не рядом, а как бы хотелось! Хотя, возможно, если бы я ежевременно могла о тебе заботиться, мы бы друг друга узнали слишком сильно и возненавидели. А так мы друг друга все-таки оберегаем — поверхностно и легко. Пусть. И никогда в жизни у меня не было такой подруги, с которой бы я виделась ежедневно, завтракала в кофейне и которой бы оставляла Марусю на выходные. Значит, оно и не надо. Нашу ненавязчивую дружбу я ценю, как один из самых важных даров».
Имя дочери, от которого уже невозможно было оторвать взгляд, больно кольнуло.
«Маруся. Маруся хорошо, и Вадим хорошо. Они оба по мне не скучают. Живут у бабушки, она за ними приглядывает. Готовит им пироги. А я не готовлю. Ужасно боюсь, что Маша вырастет и меня не простит. Ей будет казаться, наверное, что я отправила ее к бабушке в квартиру, чтобы они там вместе доживали свои разные годы. Чтобы она там не жила, а как старики — медленно умирала. А это не так»
Рита отступила несколько строк, чтобы дописать концовку, а «тело» придумать потом.
«Буду их распечатывать, и постепенно тебе как-нибудь отдавать. И не обману себя, обязательно все до последнего отдам. Первую партию после этих гастролей, вторую — после следующих»
Эта история рассказывает об азербайджанской девушке, выросшей в мусульманской среде. С самого детства героиню ожидает множество трудностей и разочарований, и по мере взросления чувство собственной ненужности и отверженности только усиливается. Однажды она встречает привлекательного британца-христианина и, несмотря на предостережения своей матери, выходит за него замуж и переезжает в далекую Кению. Очень скоро она узнает, что мужчина, который стал ее мужем, на самом деле — деспотичный тиран.
Устав от вялой сексуальной жизни, лучшие друзья Эдвард и Белла решают изучить мир секса, используя алфавит в течение двадцати шести недель. Что произойдет, когда игра превратит их дружбу в нечто более серьезное?
Сквозь сердце дремучего леса, средь вековых деревьев и кружевных папоротников, где не ступала нога человеческая, хмурый молчаливый воин везёт на вороном коне юную цесаревну. Он спас её, да не по своей воле; он должен отвезти её к жениху, да только брак не по любви. И если бы знала цесаревна, кто на самом деле её спаситель, и куда могут завести нехоженые лесные тропы, то не думала бы, что самое страшное для неё уже позади, ведь история только начинается…
Год назад тихий провинциальный городок шокировала новость о загадочной гибели семнадцатилетнего Линка Миллера. Его тело было найдено в лесу, но вскрытие показало, что он утонул. Ноэми тяжело переживает потерю близкого друга. Только она знает, что в том лесу есть озеро, которое никто не может увидеть. Неожиданно девушка начинает получать сообщения от имени Линка, и события принимают опасный оборот. Ноэми обращается за помощью к своему сводному брату и младшей сестре Линка. Втроем им предстоит разгадать тайну гибели ее друга. «История настолько будоражит, что невозможно сомкнуть глаз до утра». – @darabooks «Дебютный роман Нагамацу соединяет мистику и меланхолию в стиле “Ривердэйла”.
Скоро Рождество. В самом сердце маленькой деревушки приютился маленький отель. Во время неожиданного снегопада он становится убежищем для шести человек. Мэри четыре года пыталась убедить своего босса Джека обратить на нее внимание, но до сих пор он видел в ней только хорошую помощницу. Изменит ли этот день что-то в их отношениях? Бридж и Люк пришли на встречу, чтобы обсудить развод. Но, внезапно оказавшись в ловушке погоды, они вспоминают всё то хорошее, что было между ними все эти годы… Чарли и Робин направлялись в роскошный отель в Шотландии, но случайная остановка вынуждает их задаться вопросом: а не найдут ли они то, что искали там, в этой маленькой гостинице на краю мира? Или, может быть, они обретут нечто большее?
Помогла подружке, называется! Сыграла Снегурку! Но кто ж знал, что Снегурочкой мне предстоит быть не на детском утреннике, а на корпоративе, ещё и в безобразно коротком платье? И что среди гостей будет мой шеф?! Даниил Сергеевич — богатый красавчик, мечта любой женщины. Вот только для меня он — враг и отвратительный босс. А я для него серая мышь, невесть как прижившаяся в столице. Нежелательная сотрудница, которую он мечтает уволить! Была. До корпоратива. Зато теперь у него на меня какие-то коварные планы… И, кажется, у меня не будет возможности отказать.