Хари и Кари - [13]

Тигр сразу почувствовал свое превосходство и зарычал. Нам видно было, как съежилась от страха вторая пантера. Первая же, потеряв голову, не прыгнула на тигра, а подбежала к нему боком. Они сцепились в один клубок. Вторая пантера вышла из оцепенения и бросилась к тигру.

Но она не могла к нему подступиться. Всякий раз, как она приближалась, тигр, не выпуская противника, отгонял ее молниеносным ударом. Пантере удалось только изорвать тигру бока, до шеи или до брюха она добраться не смогла. Но вот, изловчившись, она вцепилась тигру в бедро и пригвоздила его к месту. Тигр рванулся и, стоя на задних лапах, подмял под себя первого противника; одно неуловимое движение, и он перервал ему горло когтями. С предсмертным воплем пантера разжала челюсти и отползла в сторону. В этот миг вторая пантера оставила бедро и зарылась мордой в брюхо тигра. Так она лежала, вгрызаясь во внутренности зверя, а тот терзал ей спину когтями и клыками.

Джунгли насторожились. Казалось, даже солнце застыло на месте. Минуты текли, как часы… Извивающиеся тела врагов стали вдруг неподвижны, как камень; рычание и хрип прекратились. Черные морды шакалов выдвинулись из кустов.

— Нужно слезть и спасти их шкуры, — сказал отец. — Первая пантера тоже издохла.

Мы поспешили вниз. Вот она, первая пантера, в двух шагах от трупов тигра, пантеры и антилопы. Мы подтащили ее к кусту и принялись за работу. На антилопе уже не было шкуры.

Не так-то легко оказалось разнять тела пантеры и тигра. Нам пришлось их резать на части, иначе мы не сняли бы шкур. Отец работал почти до заката; я, с луком в руках, отгонял лис и шакалов.

Мы связали окровавленные шкуры вместе и на веревке подтянули их к ветке дерева. Потом взобрались на верхушку и при свете восходящей луны настлали на дереве помост для ночлега. Отец достал из сумки пахучего масла, мы натерлись им для защиты от муравьев и москитов и закрыли глаза.

Ночь в джунглях

Но первая наша ночь в джунглях прошла неспокойно. Тигровая шкура, повешенная на дереве, защищала нас своим запахом. Мы могли не бояться лазающих по деревьям зверей; сама пантера, учуяв запах тигра, повернула бы назад. Внизу, на земле, запах тигра растаял — его смыло ветром, и дорога для обитателей леса была открыта.

Не знаю почему, мне не спалось. Я лежал, напрягая зрение и слух.

Вышла луна, и джунгли притихли. Сотни мелких животных копошились в кустах, объедая туши зверей. Понемногу джунгли наполнились тысячами звуков. Эти звуки сливались в ровный гул. Треск и хрюканье прошли по лесу, и в лунном свете вычертилась голова с тупым шипом — это был носорог. Он захрапел, и звери бросились врассыпную. Кусты трещали под тяжелой поступью его ног. Медведь, ворча, проковылял под нашим помостом. Потом прошли дикие буйволы; их было голов шестьдесят, и двигались они, растянувшись в ряд полумесяцем. По концам полумесяца шли самые сильные; старые — рядом с ними. Впереди полумесяца шел вожак, самый старый и опытный из быков; в середине — самки с телятами. Буйволы двигались молча. У кустарника они захрапели: им противен был запах крови. Быки замычали густым коротким ревом, и стадо исчезло в кустах. Отец, заметив, что я не сплю, сказал:

— Теперь час самой глубокой ночи. Скоро настанет полночь, жители джунглей придут к водопою. Ты не боишься?

— Нет, — ответил я.

— Тогда спустимся и пройдем к реке. Мы их всех там увидим.

Мы спустились вниз, точно в шахту из драгоценных камней. Глаза лис, шакалов и диких кошек горели вокруг, переблескиваясь с луной.

Мы быстро добрались до водопоя. Отец отыскал в темноте слоновью тропу так легко, точно днем. Он сказал:

— Всякий зверь проходит по джунглям своей дорогой, всегда одним и тем же путем. Безопасней всего человеку идти за слонами, потому что никто из зверей не ступает по свежему следу идущих к водопою слонов.

Через полчаса мы были уже у реки. Мы взобрались на дерево и лежали там неподвижно, как плоды на ветке.

Вот они, буйволы! Выстроились полумесяцем, напились и исчезли в ночи.

Ветви вдруг затрещали, — не внизу, под деревьями, а где-то здесь, рядом с нами. Точно змея, что-то черное возле меня обвилось вокруг ветки и рвануло ее вниз; мы едва не свалились с дерева. Кто-то тяжелый привалился к стволу так, что, казалось, дрогнули корни в земле. Я в испуге взглянул на отца, который лежал, прильнув к ветке, у меня за спиной. Он сжал мою руку, но не произнес ни слова. Два белых меча блеснули в листве подо мной. Нижняя ветвь затрещала, мечи продвинулись вперед, и я увидел, что это бивни; листва раздалась и открыла голову и спину слона. Это стадо великанов шарило по деревьям, ища сочных зеленых ветвей. Старый могучий вожак спустился вниз к водопою, отошел вправо и остановился. За ним подошли к воде слоненок-годовичок и его мать. Они заняли место рядом с вожаком, выше его по течению. За ними выстроились в очередь и другие. Тогда вожак, который стоял ниже всех по течению, опустил хобот в воду и напился первым. Потом напился второй слон, третий, и так до тех пор, пока последний старый слон не утолил своей жажды. Они пили по очереди, чтобы не мутить воду друг другу.