Харассмент - [27]

За вторым коктейлем последовал третий, а за третьим четвертый. Вокруг было людно и шумно, зеркала и бутылки сверкали в электрическом свете, всюду то и дело раздавались взрывы смеха и звон посуды, стулья громко шаркали по плиточному полу. Инга отошла в туалет и там оглядела себя в зеркало. Она очень понравилась себе: щеки порозовели, глаза блестят, непослушный завиток волос падает на лоб. Инге показалось, что она сама состоит из света и звона. Довольная собой, она вернулась к Илье.

Он сидел, небрежно облокотившись на барную стойку, и на секунду показался Инге по-настоящему красивым. Впрочем, она знала, что это следствие ее восхищения собой, – она давно заметила, что люди вокруг нравились или не нравились ей в зависимости от того, что она сама в этот момент думала о себе. Если она чувствовала себя особенно обворожительно, то как будто одалживала немного этой обворожительности другим и великодушно любовалась ими тоже.

Она села на свой стул и улыбнулась Илье. Музыка вдруг резко стала громче. Он что-то сказал, но Инга не расслышала.

– Что? – спросила она, перекрикивая шум.

Он наклонился к самому ее уху и повторил:

– Может, пойдем куда-нибудь, где потише?

Инга удивилась тому, каким горячим ей показалось его дыхание, а потом – тому, что от ее уха по шее пробежали мурашки. Она отстранилась и кивнула.

– Куда пойдем? – спросила она, когда они вышли из бара. Дверь позади захлопнулась, отрезав от них царивший там шум.

– Тут неподалеку еще одно место. Там должно быть потише.

Инга сделала несколько шагов вниз по ступенькам, но на предпоследней оступилась и слегка покачнулась, удерживая равновесие. Илья подскочил к ней с неожиданной прытью и подхватил, хотя Инга бы и так не упала.

Продолжая держать ее в объятьях, Илья протянул:

– О-о-о-о, кажется, кому-то лучше больше не пить.

– Да все в порядке, – пробормотала Инга, осторожно высвобождаясь. Она как будто отстранялась, но на самом деле лишний раз прикасалась к Илье: сначала положила ладони ему на плечи, потом провела руками по его рукам, прежде чем снять их с себя.

– Нет-нет, – безапелляционно заявил Илья, – с тебя сегодня явно хватит. Сейчас вызовем такси, я отвезу тебя домой.

– Отвезешь?

– Конечно. Я не могу отправить тебя одну в таком состоянии.

– Я в нормальном состоянии, – сообщила Инга.

– Мне все равно будет спокойнее, если я тебя провожу.

Когда такси подъехало, Илья открыл перед Ингой дверь, обошел машину и сам сел с другой стороны. Первым импульсом Инги было подвинуться к нему поближе, но в последнюю секунду она опомнилась и сделала вид, что просто устраивается поудобнее. Автомобиль бесшумно тронулся с места.

В салоне стояла тишина, даже музыка не играла. Илья молчал, и Инга тоже притихла. Как только они оказались внутри, ей вдруг стало не до шуток. Это в людном месте казалось уместным громко смеяться, говорить взахлеб и кокетничать, а здесь даже шевелиться лишний раз не хотелось, чтобы не привлекать внимание. Что они будут делать, когда подъедут к дому? В равной степени невозможно было тут же попрощаться с Ильей, которого она буквально вынудила провести с ней вечер дня рождения, и пригласить к себе. Почему она не ушла после первого коктейля, как собиралась? Инга незаметно вздохнула, глядя в окно.

По крайней мере, в этот раз она еще не сделала ничего такого, за что ей будет стыдно, утешила она себя. Значит, пока ситуация под контролем, не о чем переживать. Провожать ее он сам вызвался. Все в той же книжке про стерву, которую Инга нашла в детстве на даче, было написано, что мужчинам нужно позволять совершать бессмысленные экстравагантные поступки. Якобы они больше ценят женщин, ради которых им приходится терпеть неудобства. У Инги эта модель отношений вызывала сомнения, да и в подвигах Ильи она не нуждалась, но признавала, что взрослые люди вправе транжирить свое время и силы, как пожелают. Если Илье захотелось почувствовать себя джентльменом, провожая ее, пусть провожает. Она не обязана за это быть перед ним в долгу. Когда они приедут, она поблагодарит его и преспокойно отправится домой.

Такси остановилось перед ее подъездом. Инга и Илья вышли.

– Спасибо, что довез, – проговорила Инга.

После теплого салона машины снаружи показалось особенно холодно. Дул пронизывающий ветер, и она зябко спрятала руки в рукава пальто.

– Не будем же мы прощаться посреди улицы, – сказал Илья. – Пойдем хоть в подъезд зайдем, а то ты совсем замерзла.

Он развернулся и решительно направился к дому. Инга, поначалу опешив от его категоричности, поспешила следом. Спорить не стала – если их ждало неловкое прощание, лучше и правда перенести его в тепле.

Ветер пробирал ее до костей. Трясущимися пальцами она набрала код от подъезда, и Илья распахнул перед ней дверь. Инга прошмыгнула под его рукой внутрь.

– Какой этаж? – не столько спросил, сколько как будто повелел ей ответить Илья.

– Второй, – послушно сказала Инга, сама не понимая, почему идет у него на поводу. Его бесцеремонность и властность одновременно отталкивали ее и привлекали.

Илья поднялся по ступенькам и замер на лестничной клетке, выжидательно глядя на Ингу. Она медленно приблизилась, медленно достала из сумки ключи. Инга ждала, что он наконец сам начнет прощаться, но он ничего не говорил и не двигался с места. Она неторопливо вставила ключ в замочную скважину, повернула его и убрала в карман пальто. Дверь она распахивать не стала.