Хаос и Порядок - [8]

— Процесс свёртывания крови представляет собой преимущественно проферментно-ферментный каскад, в котором проферменты, переходя в активное состояние, приобретают способность активировать другие факторы свёртывания крови. — Продолжала женщина, уставившись на холодильные камеры позади практикантов. На полуслове ее прервал лаборант, чуть приоткрывший дверь и просунувший в образовавшуюся щель свою приплюснутую с боков, угловатую голову с аккуратно зачесанными назад волосами ультрамаринового оттенка.

— Простите, миссис Уинстер, — прошипел он, привлекая внимание всех в лаборатории, — Вам звонит какой-то мистер Голденгуз.

Барбара приложила указательный палец к вытянувшимся в трубочку губам и, опустив взгляд, вышла из комнаты.

— Оливер, у меня занятия. — Пробормотала она, взяв телефон.

— Прости, но меня заставил Марлини. — Раздалось на другом конце провода.

— Ну, конечно. — Закатила глаза женщина. Хотела бы она посмотреть как Питер заставляет Оливера что-то сделать. — Ладно, ты звонишь, чтобы узнать результаты вскрытия? — Предположила она и, не дожидаясь ответа, сразу стала излагать полученные сведения. — В общем, умер ваш Альберт Камерон от разрыва коронарной артерии. Вообще странно, что прошлый патолог этого не обнаружил, тут ума много не требовалось. Хотя, возможно, его смутил тот факт, что такое расслоение сердечного сосуда в 80 % случаев наблюдается у женщин и очень редко у мужчин.

— Это произошло в результате нападения? — Поинтересовался Оливер.

Барбара слышала, что на его стороне телефона кто-то слишком громко говорит, почти переходя на крик в раздраженном состоянии, но из-за шума автомобиля, в котором, видимо, ехал Оливер, не могла разобрать кто именно.

— Косвенно. То есть, скорее всего, всплеск гормонов, вызванный вмешательством убийцы, вызвал смерть. Мужчина умер еще до того, как ему полоснули ножом по горлу. Кстати, я поискала типы оружия, которым его могли разделать, и нашла кое-что. Но это я скину по почте, ок?

— Ладно, спасибо, Барб. Я еще позвоню.

— Ладно, но не раньше половины пятого. У меня студенты. — Обреченно выдохнула она и повесила трубку.

* * *

Седой мужчина в выцветшем синем плаще с лоснившимися локтями шел мимо штаб-квартиры Почтовой службы США, когда на него набросилось несколько подростков в разодранных джинсах, толстовках с фотографиями Саддама Хусейна, перечеркнутыми красной полосой с угрожающими подписями. Они держали в руках транспаранты с призывами скорее уничтожить Саддама, террористов, всех его сподвижников, Усамы Бен Ладена и всех членов Аль Каиды, с угрозами в адрес Ирака и всего мирового терроризма, с лозунгами поддержки политики Буша и его правительства. Крича о том, что Хусейн угрожает безопасности Соединенных Штатов, они накидывались на рядовых американцев, спешащих по своим делам, и требовали с них ответа на вопрос, как они сами относятся к войне. Большинство пропускало вопрос мимо ушей и шло дальше, слыша в след нецензурную брань в свой адрес. На эту несанкционированную акцию наткнулся и Аарон Сарк. Он собирался еще раз попробовать устроиться на работу и шел на собеседование, когда эти подростки налетели на него со своими слоганами.

— Вы, вот Вы, как относитесь к политике президента? Вы его поддерживаете?! — Девушка произнесла свой вопрос так, словно никакого другого ответа, как утвердительного и получить не могла.

Старик поначалу хотел просто пройти мимо, не обратив внимания, но когда толпа не успокоилась и вместо того чтобы отстать от него к девушке присоединилось еще несколько парней, он был вынужден ответить.

— Если ты поддерживаешь своего президента, так отправляйся вместе с ним на войну, а не сиди в мягком кресле у матушки на шее и не свисти о том, какие герои те, кто едет в Ирак. Они герои. Ими были и останутся. Если вернутся.

Его слова поразили выступавших. Молодые люди даже остановились на несколько минут, потрясенные услышанным. Они ведь действительно никогда не задумывались о том, что война затронет не только тех, на чьей территории она будет вестись, но и тех, кто туда отправится. А это могут быть их братья, друзья, одноклассники, соседи. И никто не мог гарантировать, что они вернутся оттуда.

Старик уже не видел реакции молодежи и пошел прочь с чувством выполненного долга. Возможно, он и не сломил бы их мировоззрение, но хотя бы заставил задуматься.

— Что он сказал? Что? Отказался отвечать? Трус! — К молодым людям подлетел еще один из их компании и уже начал громить, на чем свет стоит прохожего.

— Нет. Не отказался. Он просто… — Начала было за того заступаться девушка, но вновь подошедший парень сразу осадил ее.

— Ладно тебе, опять эти пацифисты. Он, наверняка прятался в кустах, когда наши отцы шли воевать во Вьетнам. Тоже мне «дитя цветов»!

— Так вот и шел бы воевать как отец! — Раздраженно ответила ему девушка и, развернувшись в другую сторону вышла на проезжую часть, не обращая внимания на брань и гудки, сыплющиеся из автомобилей.

* * *

— Потому что, ты вечно суешь свой нос неизвестно куда! — Прошипела Кетрин, бросив на Питера озлобленный взгляд.

Кетрин успела заехать домой и переодеться, прежде чем они с Питером отправились к представителям неоязыческой общины. Она сменила свой домашний наряд на более строгий костюм из клетчатого бежевого твида, а кроссовки на удобные замшевые «лодочки».