Хаос – это нормально - [41]
Карл Рэй – это был он – поднялся ко мне наверх, чтобы сказать, что ужин готов. Я притворилась, будто сплю, но он сел на стул возле кровати, взял мою «Одиссею» и начал читать. Наконец, я решила открыть глаза, потому что иначе мои веки начнут подергиваться.
– Какую песнь читаешь? – спросила я.
– Ту, где Телемах понимает, кто такой этот нищий странник.
– О да, и Телемах и Одиссей плачут. Карл Рэй, мы можем уехать домой?
– Я и так дома.
– Я имею в виду мой дом. Мы можем вернуться?
Я испугалась, что сейчас снова разревусь.
Он кивнул.
– То есть мы…
– …уедем в пятницу.
– А нельзя уехать, не дожидаясь пятницы? Пожалуйста? Ты смог бы тогда раньше пойти на свидание с Бет-Энн. Тебе не кажется, что нам пора возвращаться? Что, если Бет-Энн найдёт кого-то другого?
– Кто-то другого?
– Да. Что, если вернётся её бывший парень?
– Бывший парень?
– Чёрт возьми, Карл Рэй, ты не первый её парень. – Наверно, зря я это ляпнула. Мой кузен сразу погрустнел.
– Не смогу уехать до четверга.
– Хорошо, тогда в четверг. Можем мы уехать в четверг?
– Угу.
О, я едва не вскочила, чтобы расцеловать этого дубинноголового Карла Рэя! Мне стало гораздо лучше от того, что мы сможем уехать на один день раньше. Поэтому я спустилась с Карлом Рэем на ужин. Карл Рэй – молодец.
Я думала, что все будут прикалываться надо мной, дразня меня этим походом на Бугер Хилл и бегством от преступника, но тётя Радин, должно быть, приструнила их, потому что за ужином никто не сказал мне ни слова. Джон Рой и Салли Линн тоже не проронили ни слова. Просто сидели, уставившись в свои тарелки.
В четверг мы возвращаемся домой!!! Послезавтра!!!
Среда, 1 августа
Какое ужасное утро. Не могу дождаться той минуты, когда уеду отсюда. Даже если навсегда, мне наплевать.
Начать с того, я проснулась с головной и ушной болью. Головная боль объяснялась недосыпанием. Мне снились кошмарные сны о том, что я на корабле и пытаюсь вернуться домой, но случился ужасный шторм, он швырял корабль, словно скорлупку, и было невозможно увидеть, куда мы плывём. Карл Рэй тоже был там, на этом корабле, и я думаю, что он был капитаном.
В любом случае я понимала, что живой я домой не вернусь. Я молилась Афине, чтобы она позволила мне вернуться домой, и если она откликнется на мою мольбу, то я буду всегда хорошо себя вести. Я проснулась, прежде чем мы куда-либо добрались, поэтому я не знаю, чем всё это закончилось бы. Я не хотела снова засыпать, потому что боялась снова оказаться на том корабле. Поэтому я лежала и думала об Алексе, маме, папе, Мэгги, Деннисе, Дуги и Томми. Я пыталась представить себе их лица и услышать их голоса.
Подозреваю, что ушная боль – это результат купания. Мне так больно, что я едва могу открыть рот. Я попыталась уговорить тётю Радин отвезти меня к доктору, но она сказала, что боль в ухе – не причина для посещения врача. Я сообщила ей, что могу умереть. Она сказала, что у неё есть лекарство. И знаете, что она влила мне в ухо? Оливковое масло! Честно. Но я же не салат.
Моё ухо как болело, так и болит.
Но ещё хуже то, что Сью Энн и Салли Линн сказали про меня. Я вернулась из уличного туалета и собралась подняться наверх, когда услышала в гостиной голос тёти Радин. Я думала, что пойду и скажу ей, что боль в ухе так и не унялась, но тут до моего слуха донеслись слова Сью Энн. Я тотчас замерла на месте.
– И она совсем как ребёнок, – сказала она.
Затем последовал такой разговор.
ТЁТЯ РАДИН: Это всё равно не причина…
САЛЛИ ЛИНН: Боже, мама, она ровным счётом ничего не делает.
СЬЮ ЭНН: Ты видела, чтобы она помыла хотя бы одну тарелку?
САЛЛИ ЛИНН: И она не заправляет свою постель.
СЬЮ ЭНН: Я вынуждена заправлять её дурацкую постель.
САЛЛИ ЛИНН: Она только лежит и читает.
СЬЮ ЭНН: Или пишет письма.
САЛЛИ ЛИНН: Меня от неё тошнит.
СЬЮ ЭНН: Меня тоже.
САЛЛИ ЛИНН: Она считает, что она королева.
СЬЮ ЭНН: Это точно.
САЛЛИ ЛИНН: Мисс Городская Девочка, её величество Королева Истона.
Я больше ничего не слышала, потому что выбежала на улицу, заскочила в сарай, забралась на сеновал и сидела там. Чёрт, как же я была зла. Я была зла, как тысяча чертей.
Во-первых, тарелки: я предлагала как минимум раз пять помочь с мытьём посуды, но они все время говорили:
– Нет, не надо, иди посиди где-нибудь.
Во-вторых, кровать: они не дают мне возможности заправить её. Я встаю, одеваюсь, спускаюсь вниз, завтракаю, а когда возвращаюсь, постель уже заправлена. Я решила, что им нравится это делать.
В-третьих, я не ребёнок! Я плакала, лишь потому, что тоскую по дому, и потому, что они дразнили меня и напугали до смерти.
В-четвёртых, «ровным счётом ничего не делает»! Они никогда не просили меня что-то делать. Я бы помогла, если бы они меня попросили.
В-пятых, я только и делаю, что пишу письма и читаю книги! Ну а что ещё тут делать???
В-шестых, я не веду себя как королева Истона!!!!!
Я долго сидела на сеновале. А когда слегка успокоилась, задумалась о Карле Рэе.
Настоящим я извиняюсь за то, что жаловалась маме, что я вынуждена заправлять кровать Карла Рэя, что я дразнила его и называла глупым, тупым, бестолковым, пустоголовым, безмозглым, придурком, олухом, балбесом и всем прочим, кем только я могла его назвать.
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания).Тринадцатилетняя Зинни Тейлор живёт с тремя братьями и тремя сёстрами на ферме в Кентукки. Когда Зинни обнаруживает позади дома заросшую загадочную тропу, то решает во что бы то ни стало расчистить её и выяснить, куда же она ведёт. Наконец-то Зинни нашла что-то принадлежащее только ей! Зинни Тейлор день и ночь проводит за расчисткой тропы, подальше от семьи, подальше от хаоса звуков их большого дома, там, где можно услышать свои собственные мысли.
Крестьянские дети, брат и сестра Энцио и Пия живут в деревушке рядом с величественным замком Корона. Однажды они подбирают потерянный кем-то кошель с таинственным содержимым, и после этого жизнь их стремительно меняется. Энцио и Пия становятся обитателями королевского замка, разговаривают на равных с принцами и принцессой и узнают тайну своего рождения… Так что же такое было в загадочном кошеле, найденном на берегу реки?
Море, море, море… Оно волновалось, колыхалось и манило меня. «Приди, приди», — окликало оно…Какими-то непостижимыми узами связана Софи с океаном. Она грезит им во сне и наяву, учится морскому делу и готовится пересечь Атлантику на парусной яхте «Странница». Океан сулит ей открытия и приключения.Но у Софи есть тайна, и в глубине души она боится того, куда может вынести ее «Странница». Плавание в штормовом океане — это и путешествие в раннее детство Софи. Чтобы избавиться от мучительного страха, заново пережив забытое прошлое, она должна выдержать это на редкость жестокое испытание.
Жизнь представляется Цинни Тейлор клубком спагетти. Она мечтает вырваться из своего дома, в котором так много шума и суеты. Однажды Цинни нашла на задворках фермы давно забытую всеми тропу и, камень за камнем, принялась расчищать ее. Эта длинная дорога помогла ей распутать тайну жизни тети Джесси. А пока Цинни гоняется в лесу за призраками, Джейк Бун пускается в погоню за ней...
Шарон Крич стала первым автором, одновременно обладающим двумя престижнейшими литературными премиями в области детской литературы: медалью Ньюбери (США) и медалью Карнеги (Великобритания). Тринадцатилетняя Саламанка, или просто Сэл, переезжает вместе с папой в другой штат. И тут всё не так: нет заводи для купания, клёнов и лугов. Тоска, да и только. Но знакомство с Фиби Уинтерботтом, девочкой с очень богатым воображением, заставляет Саламанку передумать! У Фиби пропала мама, будто бы внезапно появился собственный… псих и вообще всё идёт наперекосяк! Сэл готова помочь новой подружке в поисках мамы, ведь она точно знает, как это горько: привыкать к тому, что мама уже никогда не вернётся.
Повесть «Голоса океана» была удостоена серебряной медали Джона Ньюбери (США) и вошла в шорт-лист медали Карнеги (Великобритания)! Тринадцатилетняя Софи и её двоюродный брат Коди пересекают Атлантический океан на «Страннике», паруснике, который везёт их в Англию, в гости к дедушке. Ребятам предстоит долгий водный путь через Коннектикут, Новую Шотландию и Ирландию, во время которого им нужно будет учиться договариваться друг с другом ради выживания в разбушевавшейся стихии. И кто бы мог подумать, что на пути в далёкую Англию они раскроют семейный секрет…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Лариса Румарчук — поэт и прозаик, журналист и автор песен, руководитель литературного клуба и член приемной комиссии Союза писателей. Истории из этой книжки описывают далекое от нас детство военного времени: вначале в эвакуации, в Башкирии, потом в Подмосковье. Они рассказывают о жизни, которая мало знакома нынешним школьникам, и тем особенно интересны. Свободная манера повествования, внимание к детали, доверительная интонация — все делает эту книгу не только уникальным свидетельством времени, но и художественно совершенным произведением.
О соперничестве ребят с Первомайской улицы и Слободкой за Титов пруд.
Повесть «Федоскины каникулы» рассказывает о белорусской деревне, о труде лесовода, о подростках, приобщающихся к работе взрослых.
Рассказы о нелегкой жизни детей в годы Великой Отечественной войны, об их помощи нашим воинам.Содержание:«Однофамильцы»«Вовка с ничейной полосы»«Федька хочет быть летчиком»«Фабричная труба».
«Это не близнецы, а сплошная головная боль», – обычно говорили про нас взрослые. Большинство из них были вспыльчивы, нетерпеливы и скоры на расправу. Поэтому мы, Даллас и Флорида, решили: доверяем только друг другу и воспользуемся первой же возможностью сбежать на ночном товарном поезде из этого сырого, пропахшего плесенью приюта Бокстон-Крик. И тут как раз нас отправили пожить в Рубиновую Долину, к Сейри и Тиллеру, им около шестидесяти, и они захотели усыновить нас на время. Ладно уж, где наша не пропадала! Но странное дело: эти взрослые вкусно нас накормили, не отругали за разбитое окно, и мы спим в отдельной комнате в тёплых постелях.