Хамелеон - [6]
— Судя по всему, дела с сентябрьскими долгосрочными облигациями обстоят плохо, — начал Джон. Его отчетливый акцент, австралийский с примесью нью-йоркского, усиливался громкоговорителями. — Индекс ожидания невысокий, так как Федеральный резервный банк намеревается в течение шести ближайших месяцев поднять процентную ставку более чем на сто пунктов. В этом случае доходность долгосрочных облигаций опустится до доходности краткосрочных бумаг. Ситуация выглядит довольно пессимистически.
Речь Джона изобиловала профессиональным жаргоном.
— Финансовые рынки строго следят за тем, чтобы не пускать посторонних. Особый защитный механизм старательно поддерживает статус-кво в данной сфере бизнеса. Наш анализ позволяет предположить: индекс ожиданий будет падать и дальше и может достигнуть абсолютного минимума, — продолжал он. — В свою очередь, это благоприятно скажется на рынке казначейских векселей. Многие говорят о том, что рынок захватят краткосрочные бумаги. Однако я не разделяю подобное мнение; за весь текущий год «спринтеры» не заработали ни гроша, и нет никаких оснований предполагать, что в ближайшее время положение дел изменится. Итог: рынок чертовски полегчал и слишком нервничает. Ни в коем случае нельзя поддаваться панике. Решающим фактором станет время, поэтому нам нужно искать любые…
Вдруг Джон умолк. Пауза зависла в воздухе. Всеобщий страх, охвативший его слушателей, спадал по мере того, как маклеры один за другим убеждались в том, что не они стали причиной остановки. Взгляды присутствующих проследили за стальным взором Джона. Объект его гнева, двое молодых маклеров, только что незаметно вошедших в зал, смущенные всеобщим вниманием, робко направлялись к своим рабочим местам. Они не только опоздали; у одного был подбит глаз и на лице красовались ссадины, у другого нос прятался под марлевой повязкой. Тишина становилась гнетущей.
Джон даже не пытался скрыть раздражение.
— Мне нет никакого дела до того, чем вы, умники, занимаетесь в свободное время. Только не надо тащить свои дурные привычки в этот зал. Вы опоздали и помешали мне вести планерку.
Проштрафившиеся маклеры беспомощно огляделись, напрасно ожидая поддержки от коллег.
Джон продолжал:
— Судя по всему, вы искали неприятности, и вы их нашли. Давайте-ка глянем. — Он присмотрелся к беднягам. — Кажется, на ботинках от Гуччи кровь? Хорошенький же видок у вашей парочки! Наверное, ваши недруги до сих пор трясутся от страха.
Реплика вызвала несколько смешков, но Джон оставался неумолимо серьезен.
— Гм… А может быть, просто тихая домашняя оргия перешла все границы? — Джон понимал, что перегибает, но он уже разошелся и получал наслаждение от происходящего. — Если так, сделайте одолжение и постарайтесь в следующий раз держать себя в руках. Быть может, удовольствия вы получите и меньше, но, по крайней мере, на работу придете вовремя.
Зал взорвался хохотом. Несчастные маклеры плюхнулись на свои места под издевки коллег.
А Джон уже вернулся к делам.
— Как я говорил, решающим фактором станет время, и мы будем искать любые слабые места на рынке, чтобы воспользоваться ими в свою пользу. Вопросы есть?
Сказано было чисто риторически, только для завершения планерки. Сейчас не время для вопросов и ответов.
— Благодарю всех за внимание.
Зал вернулся в обычный ритм; маклеры торопились завершить срочные дела. Поскольку данные о совокупном доходе всех занятых в промышленности и сфере услуг имеют огромное значение, маклеры в большинстве своем не хотели гадать, какими они будут. Вместо этого они в оставшееся время обзванивали клиентов, как американских, так и зарубежных, и вводили их в курс различных сценариев развития ситуации, в зависимости от того, какие цифры будут обнародованы. По мере приближения половины девятого напряжение нарастало.
Эллен, одна из трех маклеров, входивших в группу Джона, дождалась, когда зал снова наполнится гулом, и обратилась к нему:
— В этой ситуации вы проявили высокий уровень профессионализма и выдержки.
Тот лишь пожал плечами.
— Правда, Джон, сейчас такие вещи уже нельзя говорить. У вас будут неприятности.
— Знаешь, мне на все это наплевать. Долбаная политкорректность зашла уже слишком далеко. И если кому-то не нравится, тем хуже для него.
Эллен задумчиво посмотрела на начальника и ничего не сказала. Ей было чуть за тридцать. Одевалась помощница неряшливо, да еще носила значки с провокационными надписями, которые сходили ей с рук только благодаря все той же политкорректности. Сегодня надпись на значке гласила: «Все мужчины — насильники». Излишне полная, Эллен и характер имела под стать габаритам. В ее обязанности входили координация процедуры взаимных расчетов и ежеминутное слежение за балансом прибыли и убытков. В своем деле она была компетентнее большинства мужчин, работающих в зале. Причем и мужского в ней было больше, чем во многих представителях сильного пола. Лесбиянка, открыто гордящаяся этим, Эллен нисколько не боялась за свое будущее, зная, что банк вынужден избегать любой критики, хотя бы косвенно связанной с дискриминацией или запугиванием. Ушли в прошлое дни, когда руководители американских финансовых учреждений могли безнаказанно хлопать по попкам своих сотрудниц. Но Эллен понимала, что ей никогда не удастся прекратить сплетни и домыслы о своей половой жизни.
В графстве Хэмптоншир, Англия, найден труп молодой девушки Элеонор Тоу. За неделю до смерти ее видели в последний раз неподалеку от деревни Уокерли, у озера, возле которого обнаружились странные следы. Они глубоко впечатались в землю и не были похожи на следы какого-либо зверя или человека. Тут же по деревне распространилась легенда о «Девонширском Дьяволе», берущая свое начало из Южного Девона. За расследование убийства берется доктор психологии, член Лондонского королевского общества сэр Валентайн Аттвуд, а также его друг-инспектор Скотленд-Ярда сэр Гален Гилмор.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Пансион для девушек «Кэтрин Хаус» – место с трагической историей, мрачными тайнами и строгими правилами. Но семнадцатилетняя Сабина знает из рассказов матери, что здесь она будет в безопасности. Сбежав из дома от отчима и сводных сестер, которые превращали ее жизнь в настоящий кошмар, девушка отправляется в «Кэтрин Хаус», чтобы начать все сначала. Сабине почти удается забыть прежнюю жизнь, но вскоре она становится свидетельницей странных и мистических событий. Девушка понимает, что находиться в пансионе опасно, но по какой-то необъяснимой причине обитатели не могут покинуть это место.
«Эта история надолго застрянет в самых темных углах вашей души». Face «Страшно леденит кровь. Непревзойденный дебют». Elle Люси Флай – изгой. Она сбежала из Англии и смогла обрести покой только в далеком и чуждом Токио. Загадочный японский фотограф подарил ей счастье. Но и оно было отнято тупой размалеванной соотечественницей-англичанкой. Мучительная ревность, полное отчаяние, безумие… А потом соперницу находят убитой и расчлененной. Неужели это сделала Люси? Возможно. Она не знает точно. Не знает даже, был ли на самом деле повод для ревности.
Писательница Агата Кристи принимает предложение Секретной разведывательной службы и отправляется на остров Тенерифе, чтобы расследовать обстоятельства гибели специального агента, – есть основания полагать, что он стал жертвой магического ритуала. Во время морского путешествия происходит до странности театральное самоубийство одной из пассажирок, а вскоре после прибытия на остров убивают другого попутчика писательницы, причем оставляют улику, бьющую на эффект. Саму же Агату Кристи арестовывают по ложному обвинению.
Зуав играет с собой, как бы пошло это не звучало — это правда. Его сознание возникло в плавильном котле бесконечных фантастических и мифологических миров, придуманных человечеством за все время своего существования. Нейросеть сглаживает стыки, трансформирует и изгибает игровое пространство, подгоняя его под уникальный путь Зуава.
Этот долгожданный роман — история усиления и возвышения семьи Корлеоне, и события в нем предшествуют роману «Крестный отец». Книга обращена как к легионам фанатов знаменитой саги, так и к новому поколению читателей, которые, без сомнения, заинтересуются творчеством Марио Пьюзо.Нью-Йорк, 1933 год. Город, как и вся страна, тонет в пучине Великой депрессии. Для преступных кланов кончается время благоденствия: вскоре отменят «сухой закон», и всем им будет не ужиться в одном городе; на вершине должен остаться кто-то один.
Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Это не мое дело» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
Тюрьма не лишила Фрэнка Моргана любви к легким деньгам. На этот раз вор собрался оставить без зарплаты сотрудников научного учреждения. И вот, вместе с первоклассными помощниками, он начал отрабатывать «аварию» на маршруте броневика с миллионной начинкой…