Хаджи - [15]

По всему региону агенты отсутствующих землевладельцев вручали извещения о выселении. Некоторые деревни находились здесь поколениями, а то и столетиями.

Крестьянам давали несколько недель, чтобы просто собрать пожитки и уехать. Одни уезжали сами, других выселяли силой. Они уезжали, не имея ни нового места, ни нового занятия. Их арабские братья отбирали у них самую возможность хоть как-нибудь просуществовать. А всего через несколько месяцев землю непременно продавали еврейскому Земельному фонду по кошмарным ценам. Земельный бум продолжался: жадные люди нежданно наткнулись на золотую жилу. Не надо было быть гигантом мысли, чтобы сообразить, что проданный евреям дунам земли принесет больше дохода, чем пятидесятилетняя сдача в аренду феллахам.

С растущей тревогой видел Ибрагим, как его собственный землевладелец Фавзи Кабир продавал участок за участком в Аялонской Долине, и все, что осталось, — это Таба и несколько отдаленных деревень.

Внезапно продажа земли прекратилась. Табу пощадили. Почему? Ибрагим был поражен. Пашни Табы были самыми богатыми в долине и наверняка принесли бы солидный куш. Фавзи Кабир поступил так не из доброты.

Об этом Ибрагим размышлял упорно, как ни о чем другом в жизни. Наконец его осенило. Кабир был в постоянном раздоре с другими могущественными палестинскими семьями из-за финансового и политического контроля над страной. У Табы было отличное стратегическое положение. Чтобы любая из доминирующих арабских семей овладела местностью, потребовалось бы соединение Иерусалима с арабскими городками Рамле и Лидда. Таба блокировала такие поползновения. Заполучить контроль над Палестиной — значило иметь дело с Фавзи Кабиром.

Однажды Фарук поднялся на холм, чтобы напомнить брату о том, что Фавзи Кабир скоро совершит свою ежегодную поездку в Яффо для сбора ренты. Фарук смотрел на эту поездку как на лучший момент года, так как она означала неделю в злачных местах Яффо.

— Отправляйся в Яффо, — сказал Ибрагим брату, — и повидай Кабира. Скажи ему, что если он желает собрать арендную плату, то за ней надо приехать в Табу.

— Это все равно, как если бы ты сказал горе идти к Магомету! Он продаст все, что у нас есть, если только сперва не перебьет нас.

Ибрагим ласково улыбнулся.

— Он приедет, — сказал он.

Глава седьмая

Фавзи Кабир был потомком турка и все еще носил старинный турецкий титул эфенди. Доброе столетие Кабиры были одной из самых могущественных семей Палестины. Их верное служение стамбульскому султану щедро вознаграждалось. Клану Кабиров были дарованы, а частью приобретены им, более миллиона дунамов земли в разных местах от Газы на юге до Долины Бекаа в Ливане.

С начала столетия Кабиры жили в Дамаске, сделав его своей резиденцией. В Дамаске всегда можно было пристроить еще одного Кабира на доходную правительственную должность, и родственники были надежно интегрированы в истеблишмент. Когда турок вытеснили из региона, везение Кабиров пошатнулось.

Теперь в Дамаске были французы, и с ними можно было иметь дело. Они знали окольное искусство давать и получать милости — «как мир живет». В то время как Кабиры продолжали свою благополучную жизнь под французским контролем в Сирии и Ливане, в Палестине было по-другому. Английские чиновники, по крайней мере большей частью, вели дело открыто и без взяточничества.

С тех пор как англичане получили мандат, Фавзи Кабир стал получать счета на налоги и прошения от жителей своих деревень по поводу таких вещей, как улучшение дорог, открытие школ, введение агротехники. Парочка христианских арабских деревень просила о больнице, а одна даже имела наглость поинтересоваться насчет электричества.

На самом деле Фавзи Кабир при турках не платил никаких налогов, а турки, в свою очередь, не оказывали никаких услуг крестьянству, шедшему по натянутому канату над бездной нищеты.

В Палестине у Кабира были свои политические трудности. Вернулся его главный соперник в борьбе за власть — хаджи Амин аль-Хуссейни, в свое время удравший, чтобы избежать пятнадцати лет тюрьмы. Англичане не только реабилитировали его, но и назначили на пост Иерусалимского муфтия — высший на подмандатной территории исламский пост.

Еще один политический противник возник в образе Абдаллы, которого англичане привезли с Аравийского полуострова и короновали эмиром вновь образованного государства Трансиордания. Абдалла таил честолюбивую мечту присоединить Палестину к своему королевству. Сокращение дохода от сельского хозяйства, требования англичан платить налоги, а деревенских — строить школы и дороги, и появление серьезных политических врагов заставили Фавзи Кабир заняться переоценками.

Это евреи спасли его положение в Палестине. После мировой войны еврейская иммиграция сильно возросла, а мировое еврейство давало поселенцам неимоверные инвестиции и дарения.

При турках хорошим бизнесом было арендное земледелие. При англичанах оно чуть ли не достигло той точки, когда отдача расходов сокращается. Фавзи Кабир продал в Палестине всю свою землю, кроме апельсиновых рощ в Яффо и тех акров в Аялонской Долине, что имели стратегическую ценность.