Хаджи - [12]

Гидеон Аш вернулся после своего посещения Табы на то место, где три десятка людей спешили уложить до наступления ночи прямоугольный периметр из колючей проволоки. Они взволнованно стали расспрашивать его о визите в арабскую деревню. Он сообщил о своей бурной встрече с мухтаром по имени Ибрагим.

— Они нападут этой ночью, — сказал он. — У нас нет времени возводить укрепления. Окапывайтесь со всем, что у вас есть.

Глава пятая

1924 год

После отъезда Гидеона Аша из Табы деревня оживилась, и все развеселились. Это был нежданный великий момент. Сердцевина жизни арабского мужчины — доказать свою храбрость. Дар Аллаха! Из тайников были извлечены ружья дюжины марок и типов. Были там ружья времен Бурской войны, турецкие и германские винтовки с мировой войны. Были там английские энфильды и американские спрингфильды. Были там ящики с патронами, припрятанные в полях и садах. Кинжалы сняли со стен и начистили до блеска.

Весь день жители отдаленных деревень приходили в Табу и направлялись в кафе, где молодой мухтар Ибрагим встречал их объятиями. Каждый поднимал свое оружие и сжатый кулак и заверял мухтара в своей верности и доблести.

— Мы евреев сбреем отсюда топором.

— У ихних матерей молоко — верблюжья моча.

— Не будет еврейского дерьма в нашей долине!

— Смерть евреям!

Шедшего к кафе Салима, шейха одного из маленьких кланов, провожали возгласами одобрения. Во время Великой войны Салим служил в турецкой армии. Деревни Аялонской Долины наслышались рассказов о его боевой отваге. Самым живописным было повествование о рукопашной схватке, когда он прорубал себе путь через стену английских тел, чтобы добраться до пулеметного гнезда и забросать его гранатами.

Никто не знал, что Салим никогда не имел чина выше капрала, никогда не был никем больше ординарца при турецком полковнике, и никогда не приближался ближе чем на пятьдесят миль к передовой. Ножевой шрам, полученный в ссоре с исполнителем танца живота, предстал раной от задевшей Салима пули, что подтверждалось медалью за храбрость, купленной в Стамбуле на базаре.

Все почувствовали себя еще увереннее, когда Ибрагим пригласил Салима участвовать в военном совете наравне с другими мухтарами и шейхами.

А пока ширилось собрание и росло неистовство, дети на улице, вооруженные палками, играли возле колодца в войну. Кости перемелются этой ночью. Болото наполнится мертвыми евреями. Добыча будет потрясающая. Одну еврейку оставим мужчинам на забаву. Вечность пройдет, прежде чем еврей еще раз попробует сделать поселок в этой долине.

Тем временем за стенами кафе обсуждали стратегию. Подобраться к ним сзади через болото. Нет, болото слишком противное. Окружить с трех сторон. Нет, перестреляем друг друга. Кулаки стучали о стол, спор полыхал, шейхи хватались за кинжалы.

Все планы дали Салиму, он старался выглядеть глубокомысленным. Наконец, Ибрагим издал глубокий вздох и разъяснил простую стратегию.

С наступлением темноты надо забаррикадировать дорогу, чтобы задержать английские подкрепления, и они не смогут прибыть раньше восхода солнца. Баррикады к тому же задержат отступление евреев. Более сотни человек бросятся во фронтальную атаку тремя волнами. Ибрагим поведет первую волну. Салим вторую. Борьба возникла из-за того, кто поведет третью. Ибрагим выбрал шейха, просто указав на него пальцем.

Колючую проволоку они преодолеют, набросав сверху козьих шкур. После этого евреев быстро уничтожат, бойцы уйдут обратно в Табу и спрячут оружие. Перед самой зарей придут уборщики — старики, женщины и дети, разденут трупы и заберут оружие и снаряжение евреев. Ибрагим сам поделит потом добычу.

Все сочли план великолепным. После аплодисментов военный совет вышел из кафе, чтобы организовать людей. Позвав всех в мечеть, Фарук после молитвы объявил, что это джихад — священная война, и сборище в один голос воскликнуло «смерть евреям».

Все были уверены в победе… кроме Ибрагима. Его беспокоила дюжина бывших шомеров, которые теперь назывались членами Хаганы. Из всех нападений арабов на все еврейские поселения в Галилее лишь немногие имели успех в изгнании евреев.

Его люди, хотя и пятикратной численности против евреев, никогда в своей жизни не участвовали в лобовой атаке. Больше всего его настораживал вожак евреев, Гидеон. Этот человек дерзко пил из деревенского колодца на виду у всех. Должно быть, он слишком хорошо знает солдатское дело. Шомеры имели репутацию бойцов, и большинство их служило в британской армии в Первую мировую войну. Однако мухтару следует делать то, что ему положено.

Вечером, когда стало тихо и душно, Ибрагим со своим советом поднялся на холм, чтобы по возможности оглядеться. Они смогли разглядеть часть заграждения из колючей проволоки. Евреи зажгли дымные огни, чтобы отогнать комаров; они так устали, что уснули прямо в своих грузовиках с низкими бортами. Невыносимо было видеть, как мужчины и женщины бесстыдно спали рядом друг с другом. Сумерки сгущались, воздух на холме проникался запахом гашиша, поднимавшимся от деревенской площади, и бойцы становились все смелее. Когда дневной свет совсем погас, они стали исчезать по четыре-шесть человек, как для кражи.