Гувернантка поневоле, или Зелье Судьбы - [60]

— Уже лучше, — ответила Ванесса. — Ты посидишь со мной? Расскажешь что-нибудь про свой мир?

— Конечно, милая. Хочешь сказку?

* * *

— Что с Ванессой? — братья перехватили Даниеля сразу после того, как он проводил целителя. — Это опасно? Какие снадобья нужны?

— Он не нашел ничего. Возможно, Несс действительно переутомилась. Отдохнет, и завтра с утра продолжим путь.

— Не нравится мне этот целитель. Какой-то он странный, — заметил Нирт. — Можно ли ему доверять?

— Я тоже ничего не увидел, все в порядке, просто устала. Всем отдыхать, завтра продолжим путь.

Но их планам не суждено было сбыться.

Глава 14. В подвале

Р

Разместились Анна с Ванессой вместе, им выделили самую просторную комнату. Она была угловая и довольно прохладная, к тому же находилась у “черной” лестницы в стороне от прочих комнат, зато там было две кровати, стол и небольшая ванна за ширмой. Мужчины и Тео расположились по одному. Их комнаты были гораздо меньше, в них едва помещалась кровать, табурет с тазом для умывания и оставалось место под сундук.

Граф Саккирел лично проверил, как его дамы устроились, и пожелал приятных снов. Вечером Анна и Ванесса умылись, переоделись в теплые пижамы, немного поболтали, а ночью…

Ночью Анна проснулась от того, что ее со всех сторон как будто сдавило и стало трудно дышать. Она испугалась, попыталась двинуть рукой, ногой, закричать, позвать на помощь, но все было бесполезно — руки и ноги прилипли к телу, рот не открывался. Единственное, что ей удалась — открыть глаза. Когда они немного привыкли к темноте, она увидела, что над кроватью с Ванессой стоит человек и делает пассы руками. «Ах, ты ж колдун бессовестный! Сейчас освобожусь и руки тебе пообрываю, и бороденку повыдергиваю»! Анна отчаянно извивалась, но, увы, нечто невидимое спеленало ее настолько прочно, что все, чего удалось достичь — пошевелить пальцами.

«Эх, была бы я магичка, — думала Анна, вися на плече у крупного бородатого мужика, который тащил ее по темной пустой лестнице для слуг, — сейчас щелкнула бы пальцами вот так и подпалила бы тебе кое-что…» Анна прищелкнула пальцами, и в тишине ночи звук оказался неожиданно громким. Бородач сбросил свою ношу и присел, окружая себя светящимся куполом. Анна успела почувствовать боль от удара головой о ступени и отключилась.

* * *

Очнулась Анна от того, что по ее лицу текло что-то мокрое и холодное. Анна вдохнула. В нос ударили острый незнакомый запах какого-то снадобья, застоявшийся запах гнилой соломы и горький привкус плесени. Анна с трудом разлепила глаза, попыталась оглядеться и понять, где она оказалась. Судя по ощущениям, это был подвал. Но очень странный подвал.

Сквозь зарешеченное окно под самым потолком пробивался лунный свет. Проходя сквозь траву снаружи, он рисовал на неровных каменных стенах причудливые тени. Это были живые тени — они качались, танцевали и насмехались над Анной, показывая ей сцены неминуемого конца.

Вот тень, похожая на автомобиль, врезается в пятно света и растворяется в нем… Три пятнышка света отделяются и разлетаются в разные стороны. Одно растворяется, второе сливается с другим и уплывает в сторону, а одно, похожее на сломанную фигурку девушки, застывает на месте.

Вот эта маленькая фигурка начинает двигаться. Неровно, рывками, будто прихрамывая, поднимается вверх. Чтобы тут же сорваться и упасть вниз. Косой луч света прерывает ее полет и не дает растаять в тени. И вот уже фигурка снова упорно лезет в гору, а на нее надвигается омерзительная клякса, похожая на лохматого паука. И опять лучик света бежит по стене, стирая кляксу. Снова фигурка медленно движется вперед к едва заметному пятну света. Анна видит в фигурке себя, она всей душой с ней, она застывает в напряжении, мысленно тянется к фигурке, торопит ее, подгоняет — «Ты можешь, давай же, давай!»

Случайный лист падает на землю, и тень его накрывает проскользнувший лучик. И нет уже ни хрупкой фигурки, ни светлого пятнышка. Только злые тени со стен корчат рожи и смеются над отчаяньем девушки. Вторя им, что-то шуршит и пронзительно скребет в углах. И звук острым клином вонзается в уши, морозом отдается на коже, иглой проникает в сердце, заставляя его замереть. Все вокруг игрой света и тени, шорохами, запахом тлена шепчет ей: «Ты наша навсегда».

— Нет, — шепчет Анна и вжимается в стену.

— Да… — тихим надсадным звоном отвечает ей старая ржавая цепь, свисающая с вмурованного в стену кольца.

— Наша… — шуршит тощий соломенный тюфяк под Анной.

— Навсегда, — цокают коготки по каменному полу.

— НЕТ!!! — кричит Анна и сжимает кулаки. Она будет бороться. Ей есть за кого. — Никогда! — уверенно говорит она.

Наваждение уходит.

«Просто тени, просто мыши, просто чья-то тюрьма», — сказала Анна себе. И вздрогнула — на ее плечо легла прохладная детская ладонь.

Анна повернула голову и в полумраке увидела Ванессу, с мокрой тряпкой в руках. От тряпки пахло лекарствами и кровью.

— Это разбойники, — пояснила девочка. — Я слышала их разговор. Они испугались, что ты умрешь, и послали за целителем. Он зелье дал, но от него видения могут быть. Старайся не вдыхать сильно.

И Ванесса снова прижала тряпку к голове девушки.