Густав Лаваль - [32]

Бетхольсгейм, уже вступавший во множество подобного рода бесплодных переговоров, без всякой охоты отправился в Швецию, но здесь встретился с человеком совсем иного рода.

Проницательный Бернстрем понял, какое решающее значение будут иметь тарелки Бетхольсгейма, введенные в сепаратор Лаваля, и в тот же вечер, когда явился к нему усталый изобретатель, без дальних слов и разговоров заключил с ним соглашение и выписал чек на 46 тысяч крон, потребованных Бетхольсгеймом в возмещение произведенных им расходов по изобретению.

— Я вынимаю серьезную сумму из нашего дела, — сказал он, протягивая чек изобретателю, очарованному любезностью, решительностью и доверием диктатора, — но в полной уверенности, что мы вернем ее, как только сепараторы «Альфа — Лаваль» выйдут из производства…

— Не сомневаюсь в этом, — ответил Бетхольсгейм, — пока дело находится в руках такого человека, как вы…

Они разошлись, довольные друг другом. Немецкий изобретатель остался на год в Швеции. По соглашению с Бернстремом, он должен был получать известное отчисление с каждого проданного сепаратора в уплату за свой патент, и в его прямых интересах было помочь Бернстрему создать совершенную машину, которая могла бы не только стереть с лица земли все другие машины подобного рода, но и отбить надолго охоту заниматься изобретением новых.

В качестве конструкторов Лаваль и Бетхольсгейм сошлись в мастерских «Сепаратора». Нисколько не претендуя на славу единственного создателя совершенной машины, Лаваль с большим интересом ознакомился и с патентом Бетхольсгейма.

— Ну что же, кажется, мы сделаем хорошее дело, — сказал он Бернстрему. — Немецкие тарелки удвоят выгоды нашей машины.

Когда ретхольсгейм сконструировал первые сепараторы нового типа, на испытание машин явился и Лаваль.

Занятый всецело в это время своей турбиной, он довольно равнодушно отнесся к машинам, которые демонстрировал Бетхольсгейм, но на совершенное отсутствие вибрации в них он невольно обратил внимание.

— Интересно, как вы этого добились? — спросил он.

— Изумительно просто, — ответил Бетхольсгейм, улыбаясь, так как сам очень гордился своей конструкцией, — гибкостью и податливостью всей системы в целом… Вот, смотрите…

Но Лаваль уже не интересовался более ничем. Он со смешной досадой стукнул себя по лбу, посмотрел пустыми глазами на Бетхольсгейма и уныло сказал, взглянув на друзей:

— Господа, я идиот!

И ушел, провожаемый недоумевающими взорами присутствующих.

Бернстрем попросил Бетхольсгейма не придавать значения чудачествам Лаваля, и несколько озадаченный немец, закуривая сигару, стал продолжать демонстрирование машин.

Испытания были произведены очень тщательно, и они дали самые положительные результаты.

— Эта машина совершенна, — доложил Бернстрем правлению. — С ней мы завоюем весь мир. Теперь надо только поставить производство и создать основные типы…

Бетхольсгейм разработал несколько типов ручных и машинных сепараторов, и они пошли в серийное производство. Расчеты диктатора оказались правильными.

Разрез барабана сепаратора «Альфа — Лаваль»

Выпуск новых усовершенствованных типов сопровождался широкой рекламой, и так как машины вполне оправдывали рекламу, распространение их, организованное с необычайной ловкостью Бернстремом, превзошло даже его собственные ожидания. За двадцать лет Бернстрем выпустил на мировой рынок три четверти миллиона сепараторов «Альфа — Лаваль» только с собственных предприятий общества.

Но на этом он не успокоился. За эти годы ему удалось организовать акционерные общества, эксплуатировавшие тот же патент «Альфа — Лаваль» в Америке, Франции, Германии и Австрии.

Американские предприятия по своему размаху даже превзошли предприятия самого «Сепаратора» в Стокгольме.

Остро отточенный карандашик, торчавший в кармашке Бернстрема, командовал колоссальной армией, распоряжался огромными средствами.

Лаваль же допродавал свои акции.

Облеченное в акционерную форму общество «Сепаратор» являлось предприятием, имевшим главной задачей захват рынка путем создания монопольных условий сбыта своей продукции.

Отдельными членами «Сепаратора» оказывались уже целые крупные предприятия и юридические лица.

В. И. Ленин в своей работе «Империализм, как новейший этап капитализма» показывает, как в форме акционерных обществ происходит сращивание банкового и промышленного капиталов путем приобретения банками акций промышленных и торговых предприятий, вступления директоров банков в члены правлений торгово-промышленных предприятий и наоборот, и как, с другой стороны, можно посредством организации цепи зависимых одно от другого акционерных обществ, так называемых «обществ-дочерей» и «обществ-внуков», владея не слишком большим капиталом, господствовать над гигантскими областями производства.

Цитируемый в этом труде В. И. Ленина немецкий экономист Гейман следующим образом описывает эту так называемую «систему участия», которую отлично понял гениальный Бернстрем.

«Руководитель контролирует основное общество (буквально — «общество-мать»); оно в свою очередь господствует над зависимыми от него обществами («обществами-дочерьми»); эти последние — над «обществами-внуками» и т. д. Если обладания 50 процентов капитала всегда бывает достаточно для «контроля» над акционерным обществом, то руководителю надо овладеть лишь 1 миллионом, чтобы иметь возможность контролировать 8 миллионов капитала у «обществ-внуков». А если этот «переплет» идет дальше, то с 1 миллионом, говоря схематически, можно контролировать 16 миллионов, 32 миллиона и т. д.».