Гуситское революционное движение - [62]
Входившая в походные войска беднота, страдающая от голода и холода и требующая пропитания, была для феодалов грозным призраком, неотступно преследовавшим их. В походные войска входили главным образом люди, у которых не было ничего, кроме собственных рук и стремления жить по-человечески. И несомненно, борьба бедноты против эксплуататоров была постоянным источником революционного энтузиазма, зажигавшего остальных бойцов и полководцев. Нельзя было бы понять, почему «божьи бойцы» больше десяти лет провели в военных лагерях, сражаясь фактически подчас за чужие интересы, если не уяснить себе, что они, собственно говоря, отстаивали свое право на существование. Поэтому, несмотря на то, что экономическое положение ухудшилось и они терпели нужду, они оставались в рядах войск. Командиры походных войск, выходцы из рядов низшего дворянства и горожане из городских союзов, оказывавшие походным войскам экономическую помощь, под воздействием революционной армии занимали более радикальные позиции. Но когда бюргерство и низшее дворянство утратили интерес к дальнейшему развитию революционного движения, в них стало расти стремление избавиться от революционной армии. В этом отношении они были солидарны не только с внутренней, но и с внешней реакцией.
Такова была обстановка в 1433 году, когда в Чехию ехали делегаты Базельского собора. Они прекрасно знали о том, что происходило в стране. Благодаря сведениям, полученным от дворян и от католических священников, они уяснили себе, что необходимо проводить различие между отдельными категориями гуситов, что нельзя, как это было до сих пор, мерить всех гуситов на один аршин, объявляя их всех без разбора еретиками, и что нужно попытаться отделить подлинных революционных борцов от тех, кто готов идти на компромисс. Глава делегации Базельского собора Иоанн Паломар предложил те методы, которые следовало применять при переговорах. Он говорил, что чехи — народ застенчивый, они только потеряли узду и боятся вступить в овчарню святой церкви, поэтому с ними следует обращаться, как с жеребцом, которого нужно объездить, — вести себя с ними спокойно, пока они не почувствуют на себе узду, за которую их можно будет привязать в стойле. И этот метод — метод кажущихся уступок и податливости — последовательно и успешно проводился Базельским собором в течение всех переговоров.
Уже во время первого пребывания в Чехии члены делегации, признавая на словах возможность договориться относительно четырех статей, тайно старались расколоть гуситское революционное движение. Они вступили в контакт с университетскими магистрами в Праге, представителями дворянства и богатого бюргерства, сторонниками чаши, и завязали переговоры с дворянином-чашником Менгартом из Градца и его друзьями. На тайных совещаниях легаты Базельского собора снова и снова напоминали шляхтичам, что нехорошо, когда их господами являются люди, которые недостойны даже того, чтобы стать их слугами, и уговаривали шляхтичей немедленно порвать с таборитами и «сиротами». Напрасно Прокоп Великий старался расстроить эти изменнические козни. Переговоры велись в духе христианской любви, мира и смирения, а вопросы о численности и силе армий, о необходимости разгромить походные войска — все это обсуждалось втайне.
Против легатов Базельского собора резко выступил также идеолог новоместской бедноты и мелкого бюргерства, проповедник Якуб Влк, ученик и верный друг Яна Желивского. Он называл собор скопищем еретиков, ядовитым василиском, которого необходимо беречься, и предостерегал своих слушателей, указывая, что собор хочет погубить Чехию. На улицах стали собираться толпы людей, которых с трудом уговаривали разойтись. После продолжительных переговоров собор и гуситы не пришли к соглашению, потому что легаты собора не имели полномочий признать четыре статьи, а гуситы под руководством Прокопа Великого твердо настаивали на их признании. В этот же период между университетскими магистрами и таборитско-«сиротскими» проповедниками опять возникли ожесточенные споры о формулировках статей. Табориты и «сироты» настаивали на более резких формулировках (например, по вопросу о наказании за грехи и конфискации церковных имуществ). 11 июля 1433 года первый этап переговоров с представителями собора в Праге закончился столь же безуспешно, как и переговоры в Базеле.
Между тем походные войска решили наступать на цитадель внутренней реакции — Пльзень. В начале июля город был осажден. Первыми подошли к нему таборитские походные войска, к концу августа к ним присоединились пражские и «сиротские» войска. Все эти войска расположились пятью лагерями, которые кольцом окружили город, не пропуская к нему обозы со снабжением. Однако осада, продолжавшаяся почти год, никоим образом не способствовала укреплению боеспособности гуситских войск — бездеятельная лагерная жизнь и плохое снабжение ослабили боевой дух войска. Это сказалось уже в сентябре, когда многочисленный отряд таборитов, высланный на «фуражировку» в Баварию, был разбит на голову и рассеян; к Пльзеню вернулись лишь остатки этого отряда. Его командиры подверглись ожесточенному нападению разъяренных таборитов. Когда Прокоп Великий стал за них заступаться, гнев бойцов обрушился и на него; в происшедшей затем схватке он был ранен. Этот эпизод, результатом которого был временный отход Прокопа от войск, показывает, что в войсках постепенно начинало исчезать одно из важнейших условий военных успехов — дисциплина.
