Гусарские страсти - [5]

Шрифт
Интервал

— Да пошел ты к бабушке в штаны! Опять будем выяснять, кто начальник, кто дурак? Ну, ладно-ладно! Ты!

— Начальник? Или дурак?

— А сам выбери!

— Вообще-то начальник. Но демократичный. И я там был, но мед-пиво не пил, и мерзли мы все вместе. Я вообще — шапка и волосы поутру вмерзли в подтаявший наст.

— Во-во. Демократичный начальник — по определению, дурак. Мерз он! А вот я спал комфортно — в… гробу!

— Где?!!

— Чего ты мелешь, Серж?! В каком гробу?! Память отшибло?! Какие гробы в Афганских горах?

— Да правда! Бойцы где-то разыскали и приволокли три гроба с крышками. Я сам удивился! Афганцы ведь своих в саванах хоронят… Так думаю, бойцы из обслуги морга «домовины» просто сперли. Хотели продать как дрова, а мои орлы тайник нашли, растащили этот… дровяной склад.

— И ты со своей мнительностью спал в гробу?

— Ее-ей! Вот те крест! Мерзко, но тепло.

— Трепло, ты ж атеист! — подловил Никита. — Нет, не верю! Что же раньше про ту ночевку не рассказывал?

— А кому интересно болтать про гробы? Приметы всякие нехорошие. Одним словом, мистика. А как мне было иначе выжить при большом минусе? Я ж теплолюбивый, домашний, и ехал не на Северный полюс воевать, а почти в тропики! Ты ведь, Никита, тоже ехал не на зимовку, правда? Не ожидал сугробов? И вообще! Почему тебя, диссидента, занесло на войну? Постоянно вольнодумствовал и нас разлагал! Что тебя-то в Афган привело, Ромашка?

— Интересно?

— А интересно! — кивнул голвой Серж.

— Что ж, это… занимательная история. Долго рассказывать…

— Ничо! Водки и закуски у нас вагон! И до вечера времени навалом.

— Ладно. Надоест — остановите.

Никита расположился на лавочке поудобнее, на солнце блеснули два ордена и три медали.

— Порою мне кажется, что все это было не со мной, а с кем-то другим. Поэтому повествовать буду от третьего лица, как бы не от себя. Ну, слушайте…

Глава 1.

Педженский гарнизон

Ранним утром поезд прибыл на Педженский вокзал. Окна в коридоре и тамбурах выбиты — частично самими пассажирами, чтоб не задохнуться в духоте, а частично сняты заранее в депо, в преддверии жарких летних рейсов.

Никите казалось, что он путешествует в эшелоне периода Гражданской войны. Во время движения было свежо и прохладно, но в купе то и дело залетали мусор, пыль и сажа. Хотелось принять ванную или, на худой конец, постоять под освежающим душем. Настроение в высшей степени паршивое, и новенькое офицерское звание «лейтенант» более не радовало. А чему радоваться? Прибыл в богом забытую дыру, на краю света. И куда тебя, лейтенант, занесла судьба? Сиди на двух чемоданах, думай. На третьем чемодане примостилась злая, как собака, молодая супруга. Не разговаривали уже второй день. О том ли она мечтала, выходя замуж за курсанта?! Не о том. Эх, сколько прекрасных мест для прохождения службы! Германия, Польша, Венгрия, Белоруссия и Украина. Так нет! Занесло после выпуска в Туркестан… Приехали, вылазь! Вокзал.

Заплеванный пыльный перрон с выкрашенным в розовый цвет одноэтажным вокзалом. Несколько хилых, высохших деревцев без листвы. Тени от них — как с козла молока. Разве что сам вокзал хоть какую-то тень отбрасывал. В той тени, опершись спиной на стену, исходил обильным потом милиционер-туркмен. Выпирающий живот перетягивала портупея, словно стянутый обручем пивной бочонок, засаленный, мятый китель висел мешком. А более никого. Пусто и безлюдно. Эх, тоска! Захолустье, да и только! Куда попал?!

— Товарищ старшина! Не подскажите, где военный гарнизон?

— О-о! Дорогой, пешком не пырайдэшь! Маршрутка нада ехать! Иди к базару, там остановка. Отойди, нэ мешай работать!

Товарищ старшина достал из кармана огромный носовой платок и принялся вытирать пот, струящийся по лбу несколькими ручейками.

Перетрудился, боров! Устал работать!… У ног — ополовиненная трехлитровая банка разливного пива. На расстеленной газетке — вобла. Кр-расота! Ромашкин бы тоже хотел так трудиться. Нам так не жить и не служить…

Окликнув жену и подхватив чемоданы, Никита побрел в ту сторону, куда указал озабоченный «нелегкой» службой постовой. Незнакомый мир — из довоенных фильмов. Площадь перед вокзалом обрамлялась двухэтажными эпохи позднего сталинизма домишками, а с другой стороны, за узкой колеей рельсов, — одноэтажный кишлак, глиняные халупы. Трущобы сродни тем, что Никита уже видел в «старом городе» Термеза.

Опять тебя обманули, Ромашкин! Обещали службу в городе, выпроваживая из Термеза на повышение. А оказалась очередная большая деревня. Вернее, аул. Место значительно хуже, чем прежнее…

В Термезе Никита провел месяц службы за штатом. Там его гоняли по нарядам, перебрасывали с места на место — и никаких дальнейших перспектив. Кадровик в дивизии предложил повышение: капитанскую должность в танковой учебке, замполитом роты курсантов! Молодой лейтенант Ромашкин соблазнился и быстро согласился. А зря! Термез все же был город как город! С аэропортом, гостиницами, ресторанами, кинотеатрами, скверами, универмагами. Пусть изредка, но можно погулять по аллеям, по проспекту, по культурным и злачным местам. А что тут? Прошлый, вернее даже позапрошлый век.

Ромашкины пошли по единственной асфальтированной городской дороге в сторону рынка. Не без труда разыскали нужную остановку. Скорее, догадались о ее наличии по присутствию возле столба с навесом нескольких славянских физиономий мужского и женского пола. До этого по пути встречались исключительно азиаты, не желающие вступать в разговоры. Теперь вокруг свои, «бледнолицые братья», хотя и очень загорелые. Некоторые в военной форме. Один из таких подтвердил, что в вэчэ номер такой-то действительно попасть можно исключительно отсюда. Вэчэ номер такой-то — танковый полк. Педженский гарнизон это не только танкисты. Там стоят еще и пехотный полк, медсанбат, рембат, стройбат и еще множество мелких подразделений.


Еще от автора Николай Николаевич Прокудин
Рейдовый батальон

 Николай Прокудин служил в Афганистане в 1985–1967 годах в 180 МСП 108 МСД. Судьба берегла его, словно знала, что со временем Николаю суждено стать писателем и донести людям правду об одной из самых драматических страниц истории нашей страны.


Последняя обойма

Такая удача просто ошеломила душманов! Над Панджшерским ущельем им удалось СБИТЬ НАШ МИГ-21. Подобное не раз случалось во время афганской войны, но чтобы пилотом оказался генерал! Редкое везение. Душманы словно с цепи сорвались в поисках катапультировавшегося летчика. Ведь за голову ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО ВВС АРМИЕЙ генерала Андрея Воронова можно получить баснословные деньги…


Пропавший в джунглях

Обстановка в Центральной Америке накалена до предела. Отряды контрас, направляемые американскими инструкторами, регулярно атакуют советско-кубинские базы, расположенные на территории Никарагуа. Для ответного удара штаб ГРУ решает задействовать группу спецназа «Дельфин». В число бойцов входит и бывший «афганец» капитан Станислав Воротин. Группа скрытно нападает на базу контрас и устраивает там настоящий разгром. Но начавшаяся удачно операция внезапно выходит из-под контроля спецназовцев. Они вынуждены отступить… все, кроме пропавшего Воротина…


Конвейер смерти

Эта книга — об Афганской войне, такой, какой она была на самом деле. Все события показаны через призму восприятия молодого пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное — это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм...Боевой опыт, приобретенный ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества — это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто держит в руках эту книгу, — хотя дай всем нам Бог мирного неба над головой.


Сокровища флибустьеров

…Вскоре гусеницы бронемашины слегка коснулись дна, едва зацепив подтопленный приливом риф, поскребли по твердой поверхности кораллов. Подняв со дна песок и тину и намотав пучки водорослей на гусеницы, машина легко преодолела естественную подводную преграду. Теперь БМП резко рванулась в сторону тихой лагуны. Все складывалось хорошо, просто замечательно! Эта легкость в преодолении преград и настораживала Строганова. Наученный горьким опытом, он очень сильно нервничал: слишком благоприятный ход событий не предвещал ничего хорошего в будущем… Третья книга о приключениях полковника Строганова, фантастических и захватывающих, завершает трилогию.


Звездопад

Эта книга — об Афганской войне, такой, какой она была на самом деле.Все события показаны через призму восприятия молодого пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное — это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм...Боевой опыт, приобретенный ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества — это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто держит в руках эту книгу — хотя дай всем нам Бог мирного неба над головой.


Рекомендуем почитать
Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».


Трубка патера Иордана

Однажды у патера Иордана появилась замечательная трубка, похожая на башню замка. С тех пор спокойная жизнь в монастыре закончилась, вся монастырская братия спорила об устройстве удивительной трубки, а настоятель решил обязательно заполучить ее в свою коллекцию…


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Язва

Из сборника «Волчьи ямы», Петроград, 1915 год.


Материнство

Из сборника «Чудеса в решете», Санкт-Петербург, 1915 год.


Переживания избирателя

Ранний рассказ Ярослава Гашека.