Гусарские страсти - [4]
Десантник извлек из кармана поллитру, а из авоськи — помидоры и огурцы.
— Дмитрий. Панджшер, Восемьдесят шестой год. Бывший сержант. Ныне художник. Свободный художник… — уточнил.
— И как? Хорошо идут дела?
— По-разному. Работаю в поте лица и по мере сил и здоровья. Когда уходит одна, когда две картины в месяц, когда ни одной. Но жить надо, ребенок кушать хочет каждый день, а не раз в месяц. Пенсия от благодарного государства — по инвалидности… — десантник Дмитрий оголил ногу и похлопал по протезу, чуть выше колена, -…в триста «деревянных». О как! Пятидесяти «баксов» и то не заслужил! Эх! Я вот в Штатах работал — по контракту с галереей, встречался с ветеранами Вьетнама, вот кому уважуха!
— И на что существуешь?
— Работаю охранником на автостоянке. Там и рисую, по ночам. Ты не подумай, брат, что ерунду какую-нибудь! Мои картины в Государственной Думе выставлялись! Я в Америке хорошо продавался. В Голландии! У меня замечательный голландский и чешский цикл. А какая серия фэнтэзи! Эх! Что мы о чепухе! Выпьем, братцы, за возвращение не в «цинках»!
Выпили.
Сзади к скамейке нарочито подкрался еще один… Сидя спиной, не сразу засекли. Он и схватил Никиту с Кирпичом за горло. Стал душить, причем всерьез душить, причем не громко гогоча.
— Отстань, паразит! — прохрипел Кирпич. — Кто это?!
— Серега?! Ты, что ли? — Никита безуспешно пытался вывернуться.
Десантник-художник Дмитрий скорчил свирепую гримасу и замахнулся тростью на подкравшегося «душегуба».
— Не тронь! Я свой! — упредил «душегуб». — Сейчас добью этих, и будем вместе пить. Нам больше достанется!
Хрен тебе, душегуб, а не больше! Кирпич все же выкрутился из цепкого удушающего захвата, принял стойку, коротко замахнулся — целя в челюсть! Челюсти даже у суперпуперменов — «стеклянные». И… расхохотался Кирпич:
— Серега! Точно! Здорово, Большеногин! Привет, сволочь!
— Я ему сейчас эти его большие ноги обломаю! — грозно пошутил Никита. — Безногиным сделаю или Одноногиным!.. Извини, брат, — он поймал себя на неловкости перед художником Дмитрием с протезом. — Безуховым сделаю! Будешь как подстреленный моджахед!
— Но-но! Не тронь! Зашибу! — рыкнул «душегуб» отстраняясь и… бросился обнимать друзей.
В его железных руках заскрипели кости даже у крупномасштабного Кирпича:
— Ну, ты! «Железная лапа»! Полегче! Я ж тебе не Маугли. Шею сомнешь, а мне завтра работать!
— Откуда ты объявился, скотина? — по-мужски ласково спросил Никита. — Десять лет ни гу-гу и, на тебе, нарисовался! Представляешь, Вовка, я ему пишу письма, в гости зову, а он мне телеграмму присылает: «Спасибо, друг, что помнишь, скоро напишу!» Проходит год, я вновь ему письмо, а он мне опять телеграмму: «Никита! Рад твоему письму, спасибо, скоро напишу!» Я через полгода опять царапаю весточку, зову на встречу ветеранов-однополчан, а в мой адрес очередная благодарственная телеграмма. Ну тут у меня бумага кончилась, да и ручка писать перестала.
— Никита! Прости засранца! Каюсь, виновен, больше не буду, исправлюсь!
— Врешь! Будешь и не исправишься! Знаю я тебя!
Обнялись, расцеловались. Тут же — по стопарю.
— Знакомьтесь, что ли! — Никита представил: — Дима-десантник, теперь художник. А это Серж, мой бывший вечный подчиненный. Взводный, потом ротный. Краса и гордость нашего мотострелкового полка! Граф, орденоносец, командир лучшего взвода, но разгильдя-а-ай!
— Сам такой!
— И я сам такой, — охотно согласился Никита с Большеногиным. — Ты откуда? Каким ветром, Серж?
— Да на денек всего. Завтра улетаю к арабам, за кордон. Да что мы про меня! Лучше вы про себя!
— А про меня?! А про меня?! — к столику подтянулись… да все свои. Вася Котиков, москвич. Питерцы, сослуживцы по полку, Витя Дибаша и Виталик из разведки третьего батальона. Питерцам, выходит, кроме как в Москве и встретиться не где…
Все флаги в гости к нам! Знакомьтесь, мужики, если кто с кем не знаком! Приняли на грудь по соточке, закусили огурцами.
— О, черт! Чем закусываем?! — спохватился Серж. — У меня же балык! — принялся доставать из «дипломата» рыбу в пакетах, икру в банках.
— Ого! Граф Серж получил наследство?
— Нет, графа сослали на Восток. На самый Дальний Восток. Дальше некуда. Оттуда и рыбка! Десять лет без права переписки.
— Сильно! За что тебя так?
— За то, что был холост. После Афгана холостяков по «дырам» распихивали. Так холостяком и оставался десять лет, только недавно расписался.
— Поздравляю! — поздравил Кирпич и ехидно уточнил: — С графиней? Расписался-то?
— Нет, — Серж выдержал обескураженную паузу и побил козыря джокером: — С княгиней. Так-то вот…
— Везет же некоторым! — поощряюще вздохнул Никита. — И ничего-то с ним не поделаешь! И в Афгане уцелел, и теперь вот княгиня… Ни фугас его не взял, ни духовская пуля, ни жара, ни мороз! Помню, как-то нас на Новый год в горы загнали, так у Сержа сосулька в полметра висела на носу. Он мороза ужас как боится, больше чем пуль и осколков. Теплолюбивое растение.
— Э, Никита, знаешь, как я выжил тогда в горах? Не знаешь. А тебя, Кирпич, тогда еще в батальоне в помине не было. Ромашка, а ты разве с нами тогда в горах тоже ночевал?
— Гм! Это ты с нами тогда ночевал! Еще вопрос, кто кого с собой в горы брал! Кто начальником был?
Николай Прокудин служил в Афганистане в 1985–1967 годах в 180 МСП 108 МСД. Судьба берегла его, словно знала, что со временем Николаю суждено стать писателем и донести людям правду об одной из самых драматических страниц истории нашей страны.
Такая удача просто ошеломила душманов! Над Панджшерским ущельем им удалось СБИТЬ НАШ МИГ-21. Подобное не раз случалось во время афганской войны, но чтобы пилотом оказался генерал! Редкое везение. Душманы словно с цепи сорвались в поисках катапультировавшегося летчика. Ведь за голову ЗАМЕСТИТЕЛЯ КОМАНДУЮЩЕГО ВВС АРМИЕЙ генерала Андрея Воронова можно получить баснословные деньги…
Обстановка в Центральной Америке накалена до предела. Отряды контрас, направляемые американскими инструкторами, регулярно атакуют советско-кубинские базы, расположенные на территории Никарагуа. Для ответного удара штаб ГРУ решает задействовать группу спецназа «Дельфин». В число бойцов входит и бывший «афганец» капитан Станислав Воротин. Группа скрытно нападает на базу контрас и устраивает там настоящий разгром. Но начавшаяся удачно операция внезапно выходит из-под контроля спецназовцев. Они вынуждены отступить… все, кроме пропавшего Воротина…
Эта книга — об Афганской войне, такой, какой она была на самом деле. Все события показаны через призму восприятия молодого пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное — это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм...Боевой опыт, приобретенный ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества — это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто держит в руках эту книгу, — хотя дай всем нам Бог мирного неба над головой.
…Вскоре гусеницы бронемашины слегка коснулись дна, едва зацепив подтопленный приливом риф, поскребли по твердой поверхности кораллов. Подняв со дна песок и тину и намотав пучки водорослей на гусеницы, машина легко преодолела естественную подводную преграду. Теперь БМП резко рванулась в сторону тихой лагуны. Все складывалось хорошо, просто замечательно! Эта легкость в преодолении преград и настораживала Строганова. Наученный горьким опытом, он очень сильно нервничал: слишком благоприятный ход событий не предвещал ничего хорошего в будущем… Третья книга о приключениях полковника Строганова, фантастических и захватывающих, завершает трилогию.
Эта книга — об Афганской войне, такой, какой она была на самом деле.Все события показаны через призму восприятия молодого пехотного лейтенанта Никифора Ростовцева. Смерть, кровь, грязь, жара, морозы и бесконечная череда боевых действий. Но главное — это люди, их героизм и трусость, самоотверженность и эгоизм...Боевой опыт, приобретенный ценой пролитой крови, бесценен. Потому что история человечества — это история войн. Нельзя исключать, что опыт лейтенанта Ростовцева поможет когда-нибудь и тому, кто держит в руках эту книгу — хотя дай всем нам Бог мирного неба над головой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.