Гусарские страсти - [40]

Да, подошла маршрутка. Народ ломанулся.

Самое забавное, всем троим офицерам места не хватило. Они еще потоптались у дверцы… А куда, если некуда?!

— Ребятишки! Приходите на Новый год! Дом семь, квартира тридцать. Обязательно! — блондинка Нинка состроила многообещающе глазки.

— Придем! Обязательно придем! — Лебедь потер сбитые в кровь костяшки кулаков.

Маршрутка уехала, подпрыгивая на ухабах, лязгая рессорами и коптя воздух некачественным бензином.

— Да-а-а… Не зря я дал в морду и уркам, и чуркам! Чую, отметим праздник не только хорошей выпивкой, но и легким расслаблением организма… А черненькая ничего, а!

— И блондинка ничего! — справедливости ради отметил Шмер. — Забиваю очередь!

— За мной не занимать! Хочу обеих! Но… так и быть, — смилостивился Лебедь, — поделюсь с друзьями!

— С другом, — поправил педантичный Шмер. — Со мной. Никитушка наш автоматически выбывает. Он празднует в солдатской семье, с ротой. — А мы с тобой, Игорек, к девчонкам — на посиделки, на полежалки!

Как тяжело быть лейтенантом, как тяжело быть лейтенантом. Хуже работы, я вам, ребята не назову…

Подъехал второй, последний, рейсовый «Рафик». Загружаемся! Не зевай! А то пешком… Не находились еще?!

Глава 12. Новый год

Досадная, конечно, необходимость — дежурить в новогоднюю ночь. Но унывать? Никита жил по принципу: искать во всем хорошие моменты. Понимая, что попытки изменить решение командования обречены на провал, решил организовать праздник на рабочем месте. Персонально для себя прикупил в городе две бутылки шампанского, ром, «Токай». Коньяк привез очередной солдатский родитель. Пусть и не «Арарат», но и не «Тбилиси». Настоящий «Белый Аист» из веселой Молдавии. Вот ведь интересно как получается, вино в Грузии великолепное, а коньяк у «генацвали» не лучшего качества. За год дегустаций напитков из национальных республик, Никита составил собственный ранжир для коньяков. Во главе, понятное дело, армянские. Далее — молдавские. Затем — дагестанские, узбекские, ставропольские, туркменские, грузинские, грозненские, кабардино-балкарские, киргизские. Последнего и совсем не почетного места удостоились азербайджанские коньяки. Почему-то именно они лейтенанту менее всего нравились. «Бакы» — ну какая же это гадость! Такой напиток коньяком может назвать лишь человек с извращенным вкусом! Возможно, настроение в день дегустации этого «Бакы» было плохое, и отсюда последнее место, но что-то было в напитке не то. Коньяк явно отдавал бормотухой. Видимо, много лишнего украли в процессе и разбавили бочку суррогатной дрянью.

Никита раскрыл дверцы скрипучего шкафа и поместил бутылки на верхнюю полку. Туда же — коробку с ароматными фруктами: апельсинами, яблоками, мандаринами, гранатами. Полезная вещь для восстановления организма витаминами после атаки на него спиртным. В алюминиевую армейскую тарелку высыпал конфеты и шоколадки. На поднос — свежий торт (с трудом, но удалось отразить натиск приятелей и не дать им сожрать по дороге в гарнизон). Внизу на полке — заранее заготовленный ящик, полный грецких и земляных орехов. Еще один десерт! В общем, сплошной десерт, а поесть нечего.

Никита в раздумье потеребил нос, достал из кармана складной ножик и мелко нарезал лимон. Но и это не пища.

В канцелярию заглянул сержант Наседкин, смешно шевеля губой, разодранной еще в детстве:

— Товарищ лейтенант, я из наряда по кухне пришел. Дежурный по столовой спрашивает, вам картошечки пожарить или не нужно?

— Обязательно, Серега!

— А рыбки принести?

— И рыбки! И зеленых помидоров, и соленых огурчиков.

— Есть!

Через пятнадцать минут, к великой радости Никиты, огурцы, помидоры и капуста уже стояли в шкафу в мисках.

Внезапно в коридоре раздалась команда «смирно». Ага. Надо понимать, комбат. Надо непременно доложиться начальству… Показать что трезв!

Алсын был слегка подшофе и в прекрасном настроении. Видимо, получил от аборигенов перед праздником причитающийся от «работорговли», бакшиш.

— Ага, Ромашкин! Ты на месте — это хорошо. А то я зашел этажом выше, а Хлюдова нет. Он взводного за себя оставил. Подумаешь, птица столичная! Москвич! Блатной министерский сынок! Приказ нарушает, понимаешь ли! И Колчакова на месте нет почему-то.

— Наверное, ужинать пошли, товарищ подполковник. Я их недавно видел, — соврал Никита, выгораживая товарищей.

— Ладно, попозже зайду, проверю опять. А как у тебя в роте обстановка?

— Все нормально, без происшествий. Наряд по столовой через полчаса придет, остальные смотрят телевизор. В двадцать один ноль-ноль — праздничный ужин и отбой. Завтра мероприятия в соответствии с планом: лекция, беседа, футбол, кино.

— Молодец, понимаешь ли! А как порадуешь комбата, чем поздравишь?

— М-м-м. Разрешите предложить коньяк?

— Нет, я его не люблю, он воняет, понимаешь ли.

— Тогда и ром предлагать не буду.

— Правильно, не предлагай, о-о-облисполком! Водка есть?

Никита замялся. Водка, в принципе, была. Но не его, а ротного. Да и стояла она в командирском сейфе.

— Ну, чего топчешься? Есть?

— Есть немного.

— Так наливай, не жмись! Понимаешь ли!

Ромашкин открыл ключом сейф и достал поллитру.

— Ого! Немного! Я что, слон? Полная бутылка, а он говорит немного. Ох, Ромашкин, оправдываешь свое прозвище — Рюмашкин!