Гуру и ученик - [17]

С другой стороны, его всегда привлекали храмы Шивы. Пуранические легенды, сформировавшиеся вокруг образа Шивы, не способны раскрыть чистый источник глубин индуистского духа, эти мифы породившего. Шива — прежде всего Бог Любви, как говорят в Тамил-Наду. Он также — бесформенный Бог, и наивысшая форма поклонения Ему — быть неспособным атрибуировать Ему даже имя.

В храме Шивы священники также проводили посетителей по всем святилищам, щедро распределяя цветы, огонь и благовония. Гарольд остановился перед образом Шивы Дакшинамурти, к Которому испытывал особое благоговение, Странника же привлёк центральный алтарь, тишина, застывшая простота и тьма не переставали завораживать его.

Затем они присели на камень недалеко от храма. Кто-то подошёл и сказал: «Встаньте и посмотрите туда!» На северо-западе виднелся силуэт священной горы Аруначалы, казавшийся на расстоянии контуром таинственного конуса. «Именно туда, — продолжал брахман, в почтении склоняясь перед святым местом, — мы приходим в ночь Картикки, чтобы получить даршану огня». Странник также сложил руки в анджали перед тайной этой скалы, на которой юный Венкатарама, покинув отчий дом, узрел нетварный свет… Ибо Рамана, Джнянананда, Аруначала, каждый человек и каждое живое существо, включая и самого Странника, суть таинственные мурти Бесформенного; Ему принадлежат все формы и, позволяя видеть Себя в разных формах, Он постепенно влечёт Своих избранных к Себе за пределами всех форм.

III. Тапованам

Гарольд и Странник пообедали в городе, боясь причинить неудобства обитателям ашрама, вернись они в полдень. Они поняли, что у Шри Джнянананды не было слуги или ученика, который бы постоянно проживал вместе с ним. Ученики, приезжавшие каждое утро первыми, занимались хозяйственными работами, и среди них почти всегда оказывалось несколько набожных женщин- брахманов, которые с радостью готовили учителю пищу. В другие дни Свами получал еду из соседнего аграхарама. Вот почему наши два друга вернулись в ашрам лишь после полудня: неисправимые европейцы, они боялись расстроить других и, тем более, расстроиться самим. К своему большому сожалению, потом они узнали, что Свами очень долго ждал их в то утро, чтобы разделить с ними свою трапезу.

Шри Джнянананды уже не было, в той комнате, где они застали его утром. Теперь он сидел в центральной зале, едва вмещавшей двадцать-тридцать человек, втиснувшихся туда. Входя, каждый из них простирался перед Свами, предлагал ему фрукты и цветы, а затем садился напротив него (мужчины справа, а женщины слева). Страннику редко удавалось наблюдать эту церемонию в такой близи.

Мужчины оставляли верхнюю часть тела обнажённой, а нижнюю прикрывал кусок ткани, обёрнутый вокруг бёдер. Положив своё подношение перед стопами Свамиджи, они отходили назад на несколько шагов, складывали ладони в анджали, простирались ниц с руками над головой, дотрагивались пола лбом, каждым ухом и каждым плечом, а затем поднимались на колени или вставали, далее они вновь складывали ладони и вновь простирались ниц, проделывая это упражнение три, пять или семь раз в зависимости от истовости своего благочестия. Однократное простирание ниц считалось дурным тоном и ярким показателем того, что человек не принадлежит к высокой касте. В конце концов мужчины вставали, закрывали уши ладонями, низко кланялись, дотрагивались до стоп учителя, а затем прикладывали к своим глазам пальцы, вступившие в контакт с телом уважаемого гуру.

Женщины не совершали полного поклона, а ограничивались лишь коленопреклонением, прикасаясь лбом к полу. Иногда приходили целые семьи, и тогда из вежливости все разговоры прекращались до тех пор, пока отец, мать и каждый из детей не закончит совершать вышеописанный обряд.

Уходя, каждый совершал те же действия, на этот раз получая фрукт или цветок из груды собранных подношений. Эти предметы известны как прасад, который принято брать двумя руками и затем с почтением подносить к глазам. В реальности прасад — это милость, приходящая свыше, а также знак этой милости. В частности, по завершении храмовой пуджи верующим раздаются предметы, предложенные во время обряда. Однако прасад, полученный из рук святого или божьего человека, — совершенно особый дар и знак благодати, ведь эти люди суть более яркое проявление бесконечного божественного присутствия, чем прочие смертные. Прасад гуру, будь то листок, цветок или остатки пирожного, всегда принимается с великой преданностью, приносится домой и делится со всей семьёй.

Дети быстро сообразили, что прасад всегда сопутствует прощальному поклонению, так что эти маленькие проказники совершали ритуальные посещения и прощания практически беспрерывно. Гуру просто улыбался и всегда давал им что-то до тех пор, пока запас апельсинов и бананов не иссякал.

***

Люди приходили и из города, и из близлежащих деревень. Очень часто Шри Джнянананду навещали бывшие ученики Махарши из Тируваннамалая, которые были рады вновь обрести видимого учителя и услышать из его уст эхо наставлений Шри Раманы. Частенько мальчишки, особенно из расположенного неподалёку аграхарама, заглядывали сюда по дороге в школу и из школы, а перед экзаменом никто из них не смел приступить к контрольным заданиям, не заручившись благословениями Свами.