Гунны и Азербайджан - [30]

Судя по масштабам этого набега, в нем приняло участие большое войско гуннов. Неясно, однако, почему в данном случае гунны выступили на стороне Ирана, поскольку всего за четыре года до этого события сабиры во главе с Боа находились в союзе с Византией и разгромили союзных Каваду гуннов Тиранкса и Глона. Видимо, именно к этому времени в сабирском объединении уже достаточно четко определились две враждебное группировки - византийской и иранской ориентации, что особенно ярко проявилось в событиях войны между Византией и Ираном в Лазике.

В 549 г. лазский царь Губаз, узнав о намерении Хосрова устранить его с престола, перешел на сторону Византии и заключил за счет империи договор с аланами и сабирами. Последние, по словам Прокопия, обязались за 300 фунтов золота не только защищать Лазику от нападения персов, но и опустошить Иберию, которая являлась плацдармом для вторжений сасанидских войск в Лазику. Однако Юстиниан за неимением возможности не послал: золота в положенное время, в результате чего аланы перешли на сторону Хосрова и весной 550 г. вместе с персидским войском под командованием Хориана вторглись в Лазику. Между тем сабиры, сообщает Прокопий, выбрав троих из своих начальников, с небольшим отрядом отправили их в Лазику для получения установленной платы. Здесь, видя затруднения, которые испытывают византийцы в осаде крепости Петры, сабиры построили три легких переносных тарана, с помощью которых византийцам удалось овладеть крепостью. Сабирские тараны вызвали удивление даже самого Прокопия, который с легким юмором отметил, что никому еще от сотворения мира не приходило в голову ничего подобного, хотя и у византийцев, и у персов есть немало хороших инженеров.

Весной 551 г. в окрестности города Археополя (Лазика) на соединение с войсками Мермероя прибыли нанятые персами сабиры в количестве 12 тыс. всадников. Однако Мермерой,  по словам Прокопия, боясь, что при такой численности «эти варвары не совершили бы какого-либо насилия» над самим персидским войском, оставил 4 тыс. из них у себя, а остальных, богато одарив деньгами, отправил на родину. Осадив Археополь, Мермерой приказал сабирам соорудить много таких легких переносных таранов, какие были сделаны союзными византийцам сабирами во время осады Петры. Однако попытки овладеть городом не увенчались успехом и Мермерой с войсками отступил в Кутаиси, где расположился на зимовку.

В то время как прикаспийские гунны - сабиры принимали участие в военных действиях между Византией и Ираном в Лазике, возобновились отношения империи с приазовскими гуннами - утигурами. В 551 г. вождь утигур Сандилх, получив от послов императора богатые подарки и золото, перешел Дон и напал на становища кутригур. В это самое время один из вождей кутригур - Хиниалон с 12 тыс. войском опустошал византийские владения на правом берегу Дуная. После упорной борьбы кутригуры были разбиты и бежали, а утигуры, захватив много пленных и добычи, вернулись за Дон. Согласно Прокапию, послы императора напомнили утигурам, что они и раньше получали большие дары от Юстиниана и «издревле» были самыми близкими «друзьями ромеев». Вполне возможно, что в данном случае речь шла о союзнике Византии утигурском князе Горде, крестившимся в Константинополе в 528 г., поскольку в источниках не сохранилось других сведений о том, какой характер носили отношения между империей и утигурами в период от вторичного захвата Боспора Византией в 533 г. и до посольства к утигурам от Юстиниана в 551 г. Между тем нетрудно допустить, что императорский двор очень быстро восстановил с утигурами старые контакты, даже несмотря на убийство союзника Византии Грода и захват гуннами Боспора. Византия хорошо понимала выгоды союза с сильным племенным объединением утигур, которые в определенных условиях могли стать важным противовесом по отношению к беспокойным соседям империи на дунайской границе - кутригурам, и действовать в ее интересах в Приазовье. Неясно, однако, почему Византии не удалось привлечь утигур к участию в войне с Ираном из-за Лазики. Это вряд ли можно объяснить финансовыми затруднениями империи, поскольку она не скупилась на вербовку в среде прикаспийских гуннов. Видимо, главная причина преимущественной связи как Византии, так и Ирана с сабирами заключалась в близости границ между прикаспийскими кочевниками и этими державами, а также общим для них театром военных действиях. Причем Иран пользовался этими обстоятельствами гораздо чаще и успешней, чем его политический конкурент. Уже в начале 552 г. Хосров, получив деньги от Юстиниана по условию возобновления перемирия между ними, набрал на них большое количество сабир и отправил к Мермерою в Лазику, на которую это перемирие не распространялось. Однако новое наступление персов также не имело успеха, при этом в бою, отличавшемся упорством, пал сабирский предводитель.

Именно к 552 г. относится единственное в своем роде и весьма важное сообщение в «Истории албан» о вторжении в Албанию хазар: «... хазары пленили страну Албанию. Сожжены были церкви и книги Заветов. Затем, на втором году (царствования) Хосрова, царя царей, когда было положено начало армянскому летосчислению, в том самом году патриарший престол Албании был перенесен из города Чора в столицу Партав из-за разбойничьих набегов врагов креста Христова.