Гумбольдт. Шевченко. И другие. Сборник пьес-притч «нон фикшн» - [23]

NN-4 (Кобзарю): Да уж, дорогой Тарас Григорьевич, портреты у Вас превосходные получаются! Особенно премиленькая эта гречанка Елена, в камзольчике, вышла…

NN-5 (Кобзарю): Да уж, вернетесь в столицы, не скромничайте – пишите портреты знатных и – небедных особ… Оставьте свое вольтер*янство!… Очереди на портреты будут! На рюмку хлеба – всегда заработаете!…

Кобзарь (громко, ко всем): Да – нет! Теперь уже я – «вольтер*янец» до конца!!!

И как не быть им, честному и совестливому человеку – в нищей и – несвободной России?!?

Пауза. Некоторое замешательство среди гостей, отодвигающихся от Кобзаря.

В этот момент – эхом(!) с потолка зала доносится голос, с легким казахским акцентом:

«И как быть им, забытым Богом и Цивилизацией народам на окраинах империи, – в нищей и – несвободной России?!?»

Но усиления замешательства среди гостей нет. Обычное живописное общение… Кобзарь (недоумевая, самому себе и – залу): Кто – это?!…

Под потолком зала звучит голос X:

Это – Ибрай Алтынсарин, он год назад, восьмилетним внуком бия, зачислен учеником в Оренбургскую школу для казахских детей. Но светлым умом уже во втором классе на голову выше среднего уровня выпускника этой школы-четырехлетки!

Эти слова Ибрай произнесет через 29 лет, уже в качестве Инспектора казахских школ Тургайской области, т.е. в гражданско-генеральском чине!…

К Кобзарю подходит Венгржиновский (чиновник Пограничной Комиссии, хороший знакомый Кобзаря): Тарас! Я давно тебе хотел рассказать об этом мальчике! Ибрай – подтверждение моих слов и действий: «надо искать среди казахов – светлые головы, и помогать им вести вперед свой народ!»…

Он мечтает стать первым просветителем казахов, отправить детей в казахские школы-интернаты, написать для них учебники родного и – русского языка!

Он говорил мне, что ему нравятся басни Крылова, он их хочет перевести на казахский язык, и собирается написать собственные, казахские басни…

Голос Ибрая Алтынсарина, с потолка зала, продолжил:

«Мы даны друг другу Богом, и наша задача – перенять и использовать себе во благо, то лучшее, что есть у наших народов-соседей!»

Кобзарь к Венгржиновскому:

Святые слова! Как бы из Библии и Корана – одновременно! Но ведь такое может сказать только Лидер своего народа! Да и то – века через полтора!…

Под потолком зала звучит голос X: Сколько бы ни прошло веков и лет, все Лидеры казахского народа будут называть Ибрая Алтынсарина своим Учителем!…

Кобзарь и Венгржиновский согласно – пожимают друг другу руки…

emp1

К Кобзарю подходит некто NN-3 (и выводит Кобзаря из состояния возвышенной задумчивости): Слушал я вас прошлый год у Кутиной и диву давался… то-то вы сами – прямой, как палка для порки нижних чинов… Ни перед одним старшим офицером головы не гнете, солдатскую форму не носите, в казарме – не живете(?!?) А вокруг все: Гений, гений!… При таком раскладе, по местным «понятиям», вам одна дорога в – пекло!…

Кобзарь: А вы – кто?

NN-3: А – неважно… Местный пиит… Из прапорщиков!… Но, свой жанр в душе – имею!… И когда, как мне рассказали, майор А. Маевский, на пирушке, подошел к Вам и прочувственно произнес:

«Богато тебя, Тарас Григорьевич, оделил бог: и поэт-то ты, и живописец, и скульптор, да еще, как оказывается, и актер… Жаль, голубчик мой, одного, – что не оделил он тебя счастьем…» – меня как варом обдало! Вот она – справедливость! Вот он, озвученный устами уважаемого человека, – Высший Суд!…

Кобзарь: А по какому поводу скажи, будь ласка, столько эмоций?…

NN-3: А мне было очень горько, когда я тому же Маевскому и читал, и – изображал свои пиесы в стихах… а он все свое талдычил: «Не – верю!»… Не верил он, что кому-то моя «галиматья» может сподобиться!…

Кобзарь (примирительно): Ну, так надо написать получше, и «все у Вас – получится!»…

NN-3 (агрессивно): Куда уж лучше?!? На мой вкус, ваши стихи – ничуть не лучше моих… Только читаете вы – громче… Но, надо же, каждый раз – срываете аплодисмент… И что они в ваших виршах находят?… Ума – не приложу…

Кобзарь (иронично): А вы приложите то место, что расположено у Вас напротив ума… И все сразу встанет на свои места, и сделается – понятным… А к зеркалу означенным местом не прислоняйтесь. Упадет еще, беда – будет…

NN-3: Так беда – моя стихия!… Это ж какое счастье – одним движением обрушить Мир… Вот вы один – что можете?!

Кобзарь: Поднять, порушенный такими как Вы, Мир может только Товарищество братьев по борьбе за великую Идею! За Счастье всех людей и народов!…

Один, даже – Подвижник, даже – Гений, может – немногое… Поднимет Мир только резонанс в душах других людей от его Дел и – Творений!…

А Вы, будь ласка, как считаете?…

NN-3 (угрожающе): А я – не считаю! Я – пишу! Черными чернилами на четвертушке бумаги, излагаю донос и – порождаю Бурю!… Как говорят южные казахи: «Маленький черный камешек, скатившись от лапки серой мышки, с вершины высокой горы, может камнепадом превратить в пыль большую белую Скалу!»…

Мудрая мысль, я, пожалуй, так сейчас и сделаю… Надоело мне быть – серой мышкой, полевою, хочу быть – пофамильно прописанным в анналах Истории!… Пора – геростратничать!…

NN-3, с иудиной улыбкой, чиркает «мягким местом» по толстой багетной раме зеркала. Зеркало, с грохотом, падает и – разлетается «в клубы пыли»… Свет на сцене медленно гаснет и начинается ее поворот.