Гук, Гиви и другие - [7]

Гиви уже оделся, когда пришла бортовая машина из дельфинария с размороженной рыбой. Стали разгружаться у «хижины».

— Не разгружайтесь! — крикнул им Гиви.

Все недоуменно уставились на него.

— Привет, Гиви, — сказал лаборант. — У нас мало времени. Давай без загадок.

— Дельфины ушли, — сказал Гиви, подходя к машине. — Так что поехали.

— Как ушли?..

— Очень просто. Поехали, поехали… — Он полез в кузов.

— Да как ушли?! — кричали все разом.

Директору он рассказал все. Пожилой человек с дежурной улыбкой был неспешен. Не стал кричать, Правда, уже без улыбки, но спокойно выслушал он Гиви, весь его короткий рассказ, начиная с поступления в дельфинарий «дикарей», кончая гипотезой противостояния дельфинов человеку и освобождением Пирата и Эльмы. Он долго и грустно смотрел на Гиви, и в тишину кабинета стали просачиваться голоса из приемной. Директор поиграл пальцами на столе и произнес:

— Вы просто больны.

— Да нет же!.. — Гиви стал убеждать его, приводить какие-то доводы. Директор молча слушал.

— Ладно. Оставим это. — Доводы его не убедили. Он твердо, как и Николай Гук, знал, что дельфины просто звери, а этот человек отличный работник, но, к сожалению, психопат и два года без отпуска. Среди замкнутых, внешне спокойных людей психопатов больше, чем среди явно эмоциональных… — Запомните, Гиви, вы никого не выпускали. Животные ушли по вашей халатности, за которую вы получите строгий выговор с предупреждением. Нигде никаких разговоров…

— Нужно…

— Можете писать о своей гипотезе статьи, письма, не знаю что еще. Но это ваше действие должно остаться между нами. Иначе вы подведете меня, и не только меня… Считаю, что и Гуку вы не должны… — Директор, опустив голову, постучал пальцами по столу. — У вас, по-моему, не использован отпуск за прошлый год?

— Я не хотел бы… — неожиданно горячо возразил Гиви. — Я не теряю надежды на то, что в ближайшие недели дельфины вернутся к вольеру. Понимаете, мне необходимо…

— Ладно. Возьмите одного из «дикарей» и работайте с ним в вольере на поднятом дне. Я скажу Гуку: для подготовки замены Пирату и Эльме. Только не вздумайте и его выпустить!.. — Директор встал. — Кстати, напишите докладную о случившемся и укажите в ней, что запланированный эксперимент в открытом море состояться не может. — И неожиданно он улыбнулся, возможно, ободряя Гиви, но тот вдруг подумал, что исчезновение Пирата и Эльмы для директора лучше, чем возможный срыв их в эксперименте.

Дома никого не было. Гиви завалился на диван, как был — в своих старых любимых джинсах и темной рубахе, — и сразу заснул, Разбудил его Николай.

— Ты почему не доложил мне?

— Я не нашел тебя.

— Ты и не искал. Ты их выпустил, Гиви!

— Откуда ты взял?..

— Я знаю. Я тебя знаю! — Не в силах больше сдерживать себя, Николай схватил Гиви за руки, — Ты их выпустил, ненормальный романтик! Из-за каких-то своих бредней сорвал эксперимент! Я буду требовать, чтобы тебя отчислили. Или ты, или я! Все!..

Гиви не отчислили. Или Николай так и не потребовал этого, или директор не захотел скандала. Ограничились выговором.

Гиви же вскоре перебрался в «хижину» и занялся молодым дельфином. Гиви нередко отпускал ночных лаборантов, которых и без вольерных работ не хватало, и оставался ночевать. Погода установилась отличная, море прогрелось совсем по-летнему.

Вечерами Гиви сидел на теплом галечнике и смотрел в море.

Через неделю у сетевого вольера появились Пират и Эльма. Гиви ждал их. На этот раз они еще вернулись, Он кормил их размороженной ставридой днем, потом вечером, затем утром. Он плавал с ними в открытом море. Они не уходили от него надолго. В середине второго дня он позвонил в дельфинарий и попросил освободить вольер.

Гиви жил в «хижине» рядом с Пиратом и Эльмой две недели. Дельфины вели себя с ним так, будто ничего между ними не произошло, Снова стали готовиться к эксперименту. Страсти улеглись. Однако Гиви остался при мнении, что происходившее с дельфинами все же было связано с расстрелом у острова Тетешима. Письма дельфинологам отправить, правда, он не успел и был теперь даже рад проявленной медлительности.

3

Гиви видел сон. В светлом зеленоватом море, непроницаемо загустевавшем где-то вдали, медленно плыл дельфин. Потом сквозь густоту проступили стройные колонны. Излучавшая тепло подводная колоннада!.. Потом кто-то схватил его за плечо, он испуганно повернул голову и увидел обнаженного темного человека. В мочках его ушей светились белые раковины, из густых курчавых волос торчали иглы украшений. Человек улыбался, кивал ему, но при этом крепко держал за плечо и встряхивал.

— Гиви, вставай!..

Он ошалело открыл глаза, увидел над собой лицо Вахтанга Михайловича и понял, что это был сон.

— …Вставай! Бора… Сети затягивает под винт! — Вахтанг кричал, по Гиви едва слышал его от страшного гула и воя, заполнивших каюту. Первая же мысль связала бора и дельфинов. Как искра, в сознании Гиви промелькнуло воспоминание о шторме, во время которого погибли все дельфины в вольерах, за исключением одного. Погибли потому, что их охватила паника. В следующее мгновение Гиви уже натягивал гидрокостюм.

Ветер едва не сбросил его вниз, назад в лабораторию. Цепляясь за поручни рубки, Гиви двинулся, волоча ласты по палубе, к правому борту. Шквал отдирал его от поручней. Стояла кромешная тьма, наполненная бешено несущимися мельчайшими брызгами и воем. Выл и свистел каждый предмет, сопротивлявшийся ветру, каждая снасть. Свет прожекторов пробивался на несколько метров. За углом рубки ветер был значительно меньше. У борта, под защитой корабельных надстроек, стояло несколько человек.