Гудбай, Россия - [70]
Примером одной из таких «разборок» стала история появления трех совместных статей во главе с Потаповым и Красиком. Их образование и экспертиза не позволяли им понять содержание статистических анализов и внести какой-либо вклад в написание статей. Мои сотрудники-математики Е. И. Дригаленко и Б. С. Лещинский сообщили, что Е. Д. Красик «просит» их сделать статистические расчеты, но что и для чего — они понять не могут.[108] Встретив Евсея Давидовича, я в очередной раз отказался заниматься анализом эпидемиологических данных по Дальнему Востоку, что не входило в задачи моей лаборатории клинической генетики. Вскоре меня попросили зайти к директору центра.
— Михаил Самуилович, я очень доволен, как идут дела в твоей лаборатории, но надо помогать и другим, — начал Анатолий Иванович издалека.
— А что вы имеете в виду? — удивился я, хотя быстро догадался, что будет дальше. — Мы тесно сотрудничаем с клиницистами и эпидемиологами, но каждый делает свою работу.
— Да вот Евсей Давидович жалуется, что вы не даете ему своих математиков. А у него скопилась статистика по заболеваемости и болезненности психическими болезнями в регионах Сибири и Дальнего Востока.
— Так это не сотрудничество, Анатолий Иванович, а отвлечение моих научных сотрудников для работы, не имеющей ничего общего с наукой. Я видел эти данные. Кроме демографии (пол и возраст) и диагнозов, там ничего больше нет. В городе полно студентов, которые смогут сделать ему любые расчеты, если он сумеет корректно поставить им задачи. В этом я могу ему помочь. А у моих младших научных сотрудников хватает своей работы, — ответил я, начиная не на шутку горячиться.
— Михаил Самуилович, подумайте еще раз, помогите ему разобраться с этими данными. Я вас лично прошу.
— Анатолий Иванович, у нас с Евсеем Давидовичем состоялось несколько встреч с обсуждением его материалов. Я рассказал ему, что можно сделать с этими данными, но из такой работы нельзя получить новые научные знания. Поэтому я был против участия Лещинского и Дригаленко в таком статистическом исследовании. Это большая работа не имеет смысла!
— Ну зачем же вы так? Даже если вы и правы, то вам не стоит конфликтовать с Евсеем Давидовичем. Поверьте мне — пожалеете! Мой вам совет: сделайте анализ данных, и как можно быстрее.
Императивный тон директора не оставлял места для продолжения возражений. А. И. Потапов задал еще пару вопросов по другим делам, спросил про семью и повторил свою просьбу. Борис Лещинский и Евгений Дригаленко, видя мое бессилие перед административным давлением, сделали статистические расчеты и описали их результаты. Мне пришлось написать три статьи, где первыми авторами были Борис Лещинский и Евгений Дригаленко, а последним — Е. Д. Красик. Он с этим не согласился. Очередной раунд принуждения и притязания их на интеллектуальную собственность также закончился в кабинете директора в пользу Красика. Так они оба стали первыми авторами трех публикаций, не понимая их содержания. Научного значения эти статьи не имели. Такие работы я называю «информационным шумом». У меня осталось неприятное послевкусие!
Работу директоров институтов и руководителей/менторов лабораторий надо оценивать не по длине списка научных публикаций. Если у директора в списке более тысячи научных работ, то за этим стоит «драма соавторства»[109]. Паранойяльное желание директоров и главных врачей иметь длинный список публикаций — это болезнь не только советской, русской или сибирской науки. Она достаточно распространена в Израиле, США и других странах, о чем расскажу в следующей книге. Перефразируя Эрнста Резерфорда[110], можно сказать, что главное для директора или ментора — научиться не завидовать успехам своих сотрудников и коллег. Мне этому тоже пришлось учиться. Меня радовали успехи сотрудников лаборатории, и они становились единственными авторами или первыми соавторами публикаций, как только обнаруживали способность сделать это.
«Базисная карта»
Но вернемся к нашим будням первых лет. Разрабатывая научную программу лаборатории, я пришел к выводу, что естественное сотрудничество разных подразделений института может базироваться только на основе общей методики «описания фенотипа больного и его родственников». Если такая методика будет разработана, то лаборатории и клинические отделения, которые добровольно выберут ее для своих исследований, станут нашими естественными кооператорами. Другими словами, в этом случае в институте будут накапливаться в едином формате демографические, анамнестические, генеалогические, клинические и лабораторные данные о больных (пробандах) и их родственниках. Создав базу данных, основанную на такой методике, мы сможем получить новые знания, анализируя данные разных подразделений института.
Именно для достижения этой цели я засел за разработку «Базисной карты» — стандартизированной карты описания фенотипа психически больного и его родственников. Когда первичная версия «Базисной карты» была готова, я предложил Галине Логвинович, Николаю Корнетову и Генриху Залевскому добавить в нее свои разделы на их усмотрение. Что и было ими сделано. Получилась «Базисная карта» при участии моих коллег по институту
На пике карьеры психиатра и ученого автор эмигрировал с семьей в Израиль, где испытал крушение профессионального и социального статуса. Эта книга — откровенный рассказ о том, как пройти через культурный шок, выучить иврит и стать израильтянином, старшим врачом и заведующим отделением, профессором Техниона, редактором международного журнала и серии монографий.
Самый знаменитый венецианец всех времен — это, безусловно, интеллектуал и полиглот, дипломат и сочинитель, любимец женщин и тайный агент Джакомо Казанова. Его судьба неотделима от города, в котором он родился. Именно поэтому новая книга историка Сергея Нечаева — не просто увлекательная биография Казановы, но и рассказ об истории Венеции: достопримечательности и легенды этого удивительного города на воде читатель увидит сквозь призму приключений и похождений великого авантюриста.
Его величали «бесстрашным рыцарем Рейха». Его прославляли как лучшего танкового аса Второй мировой. Его превозносила геббельсовская пропаганда. О его подвигах рассказывали легенды. До сих гауптштурмфюрер Михаэль Bиттманн считается самым результативным танкистом в истории – по официальным данным, за три года он уничтожил 138 танков и 132 артиллерийских орудия противника. Однако многие подробности его реальной биографии до сих пор неизвестны. Точно задокументирован лишь один успешный бой Виттманна, под Вилье-Бокажем 13 июня 1944 года, когда его тигр разгроми британскую колонну, за считанные минуты подбив около 20 вражеских танков и бронемашин.
Предисловие к роману Всеволода Вячеславовича Иванова «Похождения факира».
В книге автор рассказывает о борьбе армянского национального героя Андраника Озаняна (1865 - 1927 гг.) против захватчиков за свободу и независимость своей родины. Книга рассчитана на массового читателя.
Автобиография автора из журнала «Знамя» №5 2000 г.
Владимир Быстряков — композитор, лауреат международного конкурса пианистов, заслуженный артист Украины, автор музыки более чем к 150 фильмам и мультфильмам (среди них «Остров сокровищ», «Алиса в Зазеркалье» и др.), мюзиклам, балетам, спектаклям…. Круг исполнителей его песен разнообразен: от Пугачёвой и Леонтьева до Караченцова и Малинина. Киевлянин. Дважды женат. Дети: девочка — мальчик, девочка — мальчик. Итого — четыре. Сыновья похожи на мам, дочери — на папу. Возрастная разница с тёщей составляет 16, а с женой 36 лет.