Губительная ложь - [5]

— Дай-ка мне секобарбитал. Полную дозу для взрослого плюс еще пять миллилитров.

Не прошло и минуты, как в руках у Летиции оказался шприц.

— Сделай ему укол, — велела Пейтон.

Медсестра посмотрела на Грейс и ее ребенка.

— С удовольствием, — сказала она. Затем с силой вонзила шприц в правую ягодицу мужчины.

Он дернулся и грязно выругался. Потом его тело обмякло. В комнате стало тихо. Могло показаться, что прошла вечность, но всего через полторы минуты он полностью отключился.

— Спасибо вам, — проговорила Грейс.

Пейтон начала бить нервная дрожь. Только сейчас она полностью осознала все, что сделала.

— Где же, черт возьми, полиция?

— Я еще раз позвоню 911, — заторопилась Летиция. — Скорее всего, после того как отключили свет, им все время звонят.

Вдруг из кабинета доктора Саймонса раздался стон, а потом понеслись ругательства. Пейтон бросилась в кабинет, открыла незапертую дверь и застыла в изумлении. Фелиция, с приспущенными трусами, стояла, нагнувшись над смотровым столом, и прикладывала бинт к левой ягодице. На противоположной стене комнаты, примерно в метре от пола, Пейтон заметила дырку от пули. Это был след от того предупредительного выстрела, который она произвела в банку с ватными тампонами. Пуля прошла сквозь две внутренние стены.

— Ты попала мне в задницу! — крикнула Фелиция, продолжая стонать.

— Давай я помогу тебе.

— Не подходи. Пуля просто слегка зацепила меня. Повезло тебе.

Пейтон вдруг почувствовала легкую тошноту, когда до нее дошло, что рана могла быть гораздо более серьезной.

— Это… это получилось случайно, — проговорила она дрожащим голосом. — Я не хотела никого ранить. Он надвигался на меня. Не сделай я предупредительного выстрела, он мог бы забрать у меня пистолет.

— Тебе следовало подумать об этом, прежде чем бежать за пистолетом.

— Фелиция, я прошу прощения.

— Не нужны мне твои извинения.

Пейтон вышла в коридор. Злобный взгляд Фелиции просто вытеснял ее из кабинета. Она услышала звук полицейской сирены. Наконец-то. Пейтон представила себе, что Фелиция может рассказать полицейским, и у нее перехватило дыхание.

— Бедный мальчик, — тихо сказала она, исчезая внутри здания.

2

— Дайте дорогу!

Мимо пробежала медсестра, катившая девочку в инвалидной коляске. Пейтон быстро увернулась от нее, ловко отпрыгнув на два шага. В узких коридорах больницы всегда было многолюдно. То и дело приходилось уворачиваться и отпрыгивать в сторону, чтобы пропустить кого-нибудь. Экстренный больной — прежде всего.

Детская больница была одним из самых больших центров травматологии и неотложной хирургии во всей Новой Англии. Каждый год в ней лечилось двенадцать тысяч детей, получивших травму, и еще пятьдесят тысяч пациентов посещало отделение неотложной хирургии. Пейтон казалось, что за минувшую неделю через больницу прошло сорок девять тысяч из них, хотя сегодняшнее утро было сравнительно тихим. Подростка, находившегося в палате № 1, непрерывно рвало. Отчасти рвотные массы попадали в зеленое ведро, но в основном — на врача-интерна, сидевшего рядом. В палате № 2 плакала маленькая девочка. У нее была сломана рука. Грудной младенец безутешно плакал на руках у своей матери, которая стояла в очереди на прием к врачу. Мама качала его на руках, пытаясь успокоить. Пейтон наслаждалась этим недолгим утренним затишьем. Утро было единственным временем дня, когда почти весь персонал больницы находился на работе, а поток пациентов еще не достиг максимума. Нравится вам это или нет, но отделение неотложной хирургии было одним из тринадцати отделений, где врачи-интерны должны были обязательно проходить практику. Она длилась один год. Программа была составлена так, что интерны стажировались определенное время в каждом отделении. Пейтон работала в этом отделении всего неделю, и ей предстояло провести здесь еще три. Единственным перерывом в ее работе была однодневная поездка в Хейвервиль. И, конечно же, медсестра Фелиция. Это был еще тот перерывчик.

Прошло четыре дня после того памятного момента, когда она стреляла в клинике. С задним местом Фелиции все уже было в порядке, но сама Фелиция была настроена очень враждебно. Не то чтобы дело пахло гражданским иском на миллион долларов, однако приятного во всем этом было мало. Хорошенькое начало врачебной карьеры! Сейчас этим происшествием занимались юристы. Без сомнения, Пейтон получит назначение в другую клинику. Оставалось только молиться Господу, чтобы ее не уволили.

Она подошла к стенду, на котором был вывешен список пациентов. Ее обогнал старший врач-ординатор.

— У меня уже есть этот список, — сказал он. — Вас ищет доктор Ландау.

Сердце Пейтон ушло в пятки. Ландау был руководителем программы стажировки.

— Зачем?

— Я не знаю. Я просто наткнулся на него в комнате отдыха. Он жаловался доктору Шефилду, что вы пропустили какую-то встречу. Ландау явно не в духе.

Шефилд являлся главным врачом-ординатором. События определенно принимали плохой оборот.

— Если вы поспешите, то сможете застать их.

В животе у Пейтон неприятно заныло. Так оно и есть. Меня выгонят.

Она пересекла главный вестибюль, прошла мимо большого аквариума с морской водой и огромного, в натуральную величину, керамического жирафа, выглядывавшего из-за стойки администратора. Этот жираф всегда вызывал у Пейтон улыбку, но сейчас в ее голове теснилось столько неприятных мыслей, что было не до смеха. Она открыла дверь и вошла в комнату отдыха.