Губительная ложь - [116]

Она начала спускаться вниз, но на полпути остановилась. В прихожей она заметила, как из гостиной пробивается свет. Пейтон вспомнила, что не включала в гостиной свет, когда вернулась домой. Первой ее мыслью было снова подняться наверх, но машинально она спустилась еще на пять ступенек. Со своего места она не могла заглянуть в гостиную.

— Кто здесь? — закричала Пейтон.

Она услышала громкий крик, потом звук шагов.

Пейтон с облегчением вздохнула, увидев свою мать. Та со злостью смотрела на нее.

— Зачем ты меня пугаешь? — с раздражением спросила мать.

— Извини меня. Когда я вернулась домой, то не увидела вашей машины. И я подумала, что вас нет дома.

— Отец пошел в магазин.

Пейтон в изнеможении опустилась на ступеньку лестницы и облокотилась на резные перила.

— Прости меня. У меня просто нервы взвинчены до предела. Сегодня был тяжелый день.

Вэлери отвернулась к полкам, висевшим над камином. Пейтон встала и зашла в гостиную. Она заметила, что на диване лежали фотографии, оправленные в рамки. Мать сняла с верхней полки еще одну фотографию и положила ее на диван рядом с остальными. Это была свадебная фотография Пейтон.

Пейтон посмотрела на другие снимки, лежавшие на диване. На них были изображены они с Кевином: во время свадьбы, обручения, первого совместного отдыха.

— Что ты делаешь?

— Убираю кое-что.

— Мы с Кевином еще не развелись.

— После всего того, что я на этой неделе услышала в зале суда, я подумала, что тебе будет неприятно смотреть на эти снимки.

Пейтон в недоумении посмотрела на нее.

— Ты радуешься, что мы с Кевином расстались?

— Конечно, нет, — сказала Вэлери усмехнувшись. Смех получился каким-то неестественным. — Я всего лишь хочу, чтобы ты была счастлива.

Пейтон села на диван и начала рассматривать опальные фотографии. Они были сделаны во время их первого отпуска, который они провели в Мартас Виньярде. Вот они сидят обнявшись на пляже Менемша. Только они вдвоем, бутылка вина, два омара, яркий спелый апельсин и умопомрачительной красоты закат над Виньярд Саундом. Это была одна из ее любимых фотографий. Она нравилась ей по многим причинам. Пейтон, например, помнила, как Кевин вошел в воду по пояс и быстро поплыл к берегу, когда она сказала ему, что именно на этом пляже снимали фильм «Челюсти».

Она вспомнила, что они тогда смеялись так, как, наверное, никогда не смеялись в жизни.

Она посмотрела на мать.

— Папа рассказал мне о ваших проблемах, — произнесла она.

— О каких проблемах? Что ты имеешь в виду? — спросила она, замерев на месте.

— Те же проблемы, которые сейчас возникли у нас Кевином. Я не имею в виду обвинение в убийстве.

— Значит, он все тебе рассказал, я права? — сказала она резким голосом.

— Не злись на него. На самом деле я сама догадалась.

Вэлери смахнула пыль со старой фотографии и поставила ее на место, где до этого стояла свадебная фотография Пейтон и Кевина. По иронии судьбы это была одна из ее школьных фотографий. На ней Пейтон была изображена вместе с матерью. Они были одеты в одинаковые платья и напоминали двух школьниц-подростков.

— И что же заставило тебя вспомнить об этом?

— Я хотела найти ответы на важные для меня вопросы.

— Например, стоит ли тебе прощать его?

— Да. Ведь отец простил тебя.

— Он меня простил? Он так и сказал?

— Да.

Вэлери медленно кивнула, хотя было совершенно ясно, что она с этим не согласна.

— Это интересно.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что наш брак спасло только то, что не он простил меня, а мы простили друг друга.

— Я не понимаю. За что ты простила его?

Она отвела глаза в сторону.

— Пейтон, зачем тебе все это? Зачем снова ворошить прошлое?

— Для меня это очень важно. Я хочу разобраться.

— Секс не имеет к этому никакого отношения, — проговорила Вэлери, пытаясь найти правильное объяснение. — Скорее это было похоже на приключение.

— Это всегда напоминает покорение горной вершины.

— Не умничай.

— Прости меня. Продолжай.

— Я была совсем молодой девушкой, когда вышла замуж за твоего отца. И вот мне уже перевалило за тридцать. Мне казалось, что все удовольствия этой жизни проходят мимо меня. Когда же мне исполнилось тридцать пять, я… я была просто в отчаянии.

— И именно тогда ты и сбилась с пути истинного?

Она не ответила. Но ее молчание было достаточно красноречивым.

— Я так и не поняла. За что ты простила папу?

Вэлери недоверчиво посмотрела на дочь. Ей казалось, что такой сообразительной девочке, как Пейтон, следовало бы догадаться.

— За то, что моя жизнь стала просто невыносимой. Я почти физически задыхалась. Я была двадцатилетней студенткой и мечтала о том же, о чем и ты. И у меня было столько возможностей осуществить свои мечты! И тут — бац! Я начала встречаться с твоим отцом и не уследила за своим месячным циклом. Ты даже не можешь себе представить, как на это отреагировали мои родители. И твой отец был с ними заодно. С этого самого времени моя дальнейшая жизнь была предрешена. Я вышла замуж. На этом моя жизнь закончилась. Конец истории.

У нее задрожал голос, на глаза навернулись слезы. Вэлери вдруг подошла к Пейтон, села на диван рядом с ней и крепко обняла. Она плакала, положив голову на плечо Пейтон.

— Поэтому я все время говорила тебе, чтобы ты не повторяла моей ошибки.