Губернатор - [25]

Глобачёв поклонился и молча вышел.

– Дорогой граф, не могли бы вы пригласить кузину?

Самарин приоткрыл двери и отдал распоряжение одному из охраняющих кабинет солдату.

– Родство с Анастасией – это скорее вопрос договора, чем реальных кровных уз, – признался генерал. – Моя бабка…

– Господин Рудницкий мне все объяснил, – успокоил его царь с улыбкой. – Другое дело, что, если бы это было правдой, такие родственники составили бы вам честь.

Самарин поблагодарил, но не спешил садиться.

– Какие у вас еще есть грехи на совести, генерал?

– Княгиня решила включить Олафа Рудницкого в завещание, – признался офицер.

– Вы не согласны с решением тетки?

– Ни в коем случае! Наоборот, я с удовольствием посмотрю этот спектакль.

– Не понимаю…

– Господин Рудницкий отказался принять наследство, а я уверен, что тетка сделает все, чтобы его переубедить. Это будет битва титанов. Я только не хотел бы, чтобы до Вашего Величества доходили слухи, что богатство одного из старейших российских родов перейдет к какому-то польскому выскочке.

– Не будет никаких сплетен, – заверил царь. – И я сам с удовольствием посмотрю, кто выиграет. Мария Павловна – женщина с железной волей, но и вашему… кузену не занимать упрямства, – весело добавил он.

– Барышня Рудницкая! – доложил охранник.

Платье Анастасии было цвета летней ночи, единственным светлым элементом были серебряные рюши и белые кружевные манжеты.

– Ваше Величество. – Она поклонилась с невероятной грацией.

– Сударыня…

Царь ответил на поклон и придвинул Анастасии кресло, и это все с выражением полного ошеломления на лице.

«Хорошо, что император уже в возрасте, иначе у монархии появились бы более серьезные проблемы, чем парочка заговорщиков, – язвительно подумал офицер. – Похоже, кузина произвела на него не меньшее впечатление, чем когда-то Кшесинская»[6].

– Я начинаю понимать Марию Павловну, – пробормотал царь.

Анастасия ответила мимолетной улыбкой, напоминающей вспышку магния.

– Чем могу быть полезна, Ваше Величество?

– Вы прекрасно говорите на русском.

– Спасибо, Ваше Величество.

– Вы – россиянка?

– Je ne sais pas, sire[7], – ответила девушка.

– У вас парижский акцент, – задумчиво прокомментировал царь. – Да, не думаю, что Мария Павловна ошиблась. Но прежде всего я бы хотел поблагодарить вас за спасение моего сына. Я ваш должник.

– Основную часть битвы приняли на себя солдаты Конвоя и Сашка, – сказала Анастасия, указывая на генерала. – Я только немного помогла.

– Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно.

– А господин Рудницкий?

– Немного слаб, но выживет, – проинформировала она. – Ему необходим отдых.

– Если бы я мог чем-нибудь помочь…

– Я предпочла бы, чтобы его перевели из госпиталя во дворец. Так мне будет проще за ним присматривать.

– Конечно! Я отдам распоряжение. Возвращаясь к вчерашнему нападению, как вы думаете, что сделают заговорщики дальше? В ближайшее время нам грозит новое нападение?

– Думаю, нет.

– Можешь объяснить? – попросил Самарин.

– Среди нападающих было двое, скорее трое адептов. А сейчас…

– Откуда такие данные? – быстро спросил офицер. – Охрана была не в состоянии определить статус фон Шварца.

– То, что он был адептом, не вызывает ни малейшего сомнения, – заверила она. – Его реакция на визитную карточку Олафа подтверждает этот факт полностью. Возможно, стоит показать ее еще нескольким особам?

– Что за визитная карточка? – спросил царь.

Самарин стал быстро объяснять.

– Она и правда так действует на всех, кроме адептов? – отозвался царь с сомнением в голосе. – Я бы хотел на нее посмотреть.

– Исключено! Мы не можем подвергать опасности Ваше Величество, – решительно сказала Анастасия, смягчая тон улыбкой. – Только с согласия Олафа и в его присутствии. Я – маг, но не лекарь, – добавила она. – Я бы не знала, что делать, в случае каких-либо осложнений.

К удивлению офицера, царь быстро согласился, нисколько не разгневавшись тем фактом, что женщина, с которой он только что познакомился, указывает ему, что делать.

– Продолжайте, – сказал он.

– Этот друг фон Шварца, барон…

– Куракин, – подсказал царь.

– Именно, Куракин. Я видела, как он заколдовал гибри… использовал магию, – быстро исправилась она. – Это второй адепт. Ну и тот маг, которого Олаф и сын Вашего Величества встретили в лабиринте.

– Маг? Вы уверены? Естественно, Алексей мог что-то не заметить, но, по его словам, магию в лабиринте использовал только господин Рудницкий.

– Конечно. Однако, если бы он не был адептом, погиб бы вместе с остальными. А мы знаем, что он не только выжил, но и убежал из дворца.

– Логично, – признал монарх. – Но что такого сделал Олаф Арнольдович, что несколько десятков заговорщиков за долю секунды превратились в трупы? К тому же лекарь, что осматривал их, утверждал, что на телах нет ни одного признака насильственной смерти. Никаких ожогов, синяков, повреждений внутренних органов, ничего. Словно кто-то просто вырвал из них душу.

– Это знает только Олаф. Меня там не было.

– Но я спрашиваю вас, – сказал царь с заметным холодком в голосе. – И вас, господин генерал. В конце концов, вы семья…

Самарин покраснел под пристальным взглядом царя, а девушка недовольно поджала губы.