Грязная сказка - [13]

— Ты предложение мне собрался делать? — оценила она его серьёзный вид.

До него несколько шагов. И между ними пропасть. Она остановилась на её краю, но уже знала, что падает. Она назвала цену, он купил. Он — клиент, она — продажная девка. Ей не стыдно, и он не испытывает неловкости. Такая жизнь.

— Ты кое-что забыла, — проигнорировал Влад её высказывание и протянул трусики, висящие на пальце.

— Это тебе на сувениры, — она не собиралась их брать.

— Бельё нынче дорого, — трусы упали на пол. — Оставь себе.

— Как скажешь. Спасибо, что потрудился занести.

— Ты так неожиданно ушла, — его брови тревожно сдвинулись к переносице.

— Я надеюсь, ты не расстроился.

— Нет, я не расстроился, — покачивался он как императорский пингвин, всё ещё держа руки за спиной. — Я очень расстроился. Я хотел приготовить тебе завтрак. Хотел сводить тебя в кино. Накормить в ресторане. Проводить до дома и пригласить на свидание.

Смешная шутка, да.

— Я, надеюсь, ты не расплакался? — улыбнулась она.

— Это тебе, — он снова проигнорировал её язвительность.

В его руке роза.

Самая совершенная роза, какую она когда-нибудь видела. В самой совершенной мужской руке.

— Спасибо, — она взяла её аккуратно, двумя пальцами, но наткнулась на колючий шип и вздрогнула.

Роза упала. И пока Таня разглядывала палец, Влад уже протянул руку и прижал его к своим губам.

А потом медленно провёл её рукой по своему лицу за шею, и прикрыв глаза, обнял девушку. Он так шумно вдыхал её запах, и прикасался к ней так нежно, что она не знала, что об этом думать. Он обволакивал её своей неожиданной чувственностью, и она тонула, бессовестно тонула в ней.

— Я скучал, — прошептал он ей на ухо, растягивая гласные и даже не поцеловал, просто прижался губами к ложбинке между шеей и плечом и затих.

Они словно не виделись вечность. Словно это была Разлука, истерзавшая его душу в клочья. Его хриплый стон бежал электричеством вниз по её позвоночнику. Она зарылась лицом в его волосы, вдохнула знакомый запах шампуня и отправила к чёрту всё, что было до него.

— Останься со мной, — прошептал он.

— Ты заплатил.

— Нет, — покачал он головой.

Он поцеловал её в висок, в лоб, в другой висок и так же вернулся обратно.

— Останься со мной.

Она провела рукой по его волосам и запустила в них пальцы.

— Конечно, — прошептала она.

— Да, — откликнулся он и откинул голову, так и не открыв глаза.

Она сняла с него пиджак, поцеловала в эту беззащитную шею и начала расстёгивать рубашку. Он глухо постанывал на каждое прикосновение её рук, а она спускалась всё ниже и ниже.

Стоя на коленях, она слизала солёный вкус моря с кончика его освобождённого от белья друга. «Интересно, как он его называет?» Она бы назвала его «красавчик», потому что он красивый. Ровный, упругий и такого размера, чтобы не сказать: «И что мне с этим недоразумением делать?» И не такого, чтобы ужаснуться: «И как я это засуну в рот?» Он идеальный. И они знакомы.

«Привет, красавчик!» — облизнула она его как леденец.

Ей нравилось, как он пахнет, нравилось, как он скользит, как удобно ложится в руку и блестит, покачиваясь, когда выскальзывает изо рта.

Его хозяин не хватал её за голову, задавая нужный ритм, не помогал руками. Он просто позволял ей делать всё, что захочется, и по каким — то необъяснимым причинам ей это тоже нравилось. У него не было точки опоры и когда движения её стали ритмичнее, он схватил себя за волосы и мучительно втянул живот.

О вкусах не спорят. Что бы он там себе не думал, и вкус этой жидкости ей тоже нравился. Она поступала толчками, порциями, и Таня глотала её как растаявшее мороженое, желая выжать из этого автомата всё.

Он даже не стонал, он глухо рычал, и напряжённые мышцы его нижнего пресса просто напрашивались, чтобы их целовали.

«Спасибо, красавчик! Это я ему», — подняла она глаза вверх и прижалась губами к проступающим венам на животе, поблагодарить. За доверие, за беззащитную зависимость на этот недолгий срок, за удовольствие доставить ему удовольствие и … за эту розу.

Она зажала в зубах цветок и поднялась.

— Ты лучшая.

Он поцеловал её через стебель, оставив во рту вкус крови от проткнувшего его губу шипа и даже не поморщился.

Ей бы впору нахлобучить корону, сесть, скрестив ногу на ногу и зазнаться. Неплохое начало карьеры.

Но, судя по часам, прошло пять минут, а этот засранец ещё не получил по заслугам. Зато так удачно нагнулся к своим штанам.

— Ай! — подскочил он от неожиданности, получив по голой заднице шипастым стеблем. — Ты с ума сошла?

— Это тебе за засос.

— Чёрт! — ударила она его по второй ягодице, пока он осмысливал сказанное.

— А это за синяки.

И она третий раз замахнулась, но он перехватил её руку.

— А это за что?

— А это в рамках эксклюзивной программы.

— Вот ты сумасшедшая, — покачал он головой и отобрал её орудие. — А если я сейчас то же самое сделаю с тобой?

— О, это тоже входит в эксклюзивную программу, — игриво улыбнулась она.

— Тогда, считай, что на сегодня, она закончена, — потемнели его глаза.

Он рывком заломил ей руку за спину, и она выгнулась, обнажая шею, и застыла, как поднятая за шкирку кошка.

Он давал понять, что не надо играть с ним в эти игры.