Грязная кровь - [37]

– Значит так, – пояснила я, – сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь на них отвечать. Желательно искренне.

– А если я совру? – игриво посмотрела на меня Даша. – Вдруг я специально буду говорить неправду, что тогда покажут твои тесты?

– Они в любом случае покажут то же самое, – снисходительно посмотрела я на нее. – Поправка на ложь заложена в этой методике и как бы ни старался вилять пациент, ему никуда не деться.

И действительно, Дарья откровенно издевалась надо мной, отвечая на вопросы. Мне кажется, что ответы она брала с потолка, а когда приходилось вбирать из предложенных вариантов тыкала наугад в первый попавшийся. И, тем не менее, я была уверена, что кое-что мне должно было приоткрыться – ведь перед тем как выбрать ответ, Дарья все же хотя бы просматривала предложенные варианты и кое-что подсознательно оседало у нее в мозгу и обязательно проявлялось при ответах на следующие вопросы.

Моя методичка была составлена таким образом, что главным в ней был именно порядок вопросов, задававший испытуемому очень жесткие рамки.

Пока мы играли в «вопрос-ответ» коньячок почти закончился, но Даша, казалось, почти не опьянела, разве что слегка расслабилась. Когда я закончила опрос, то попросила минут сорок на обработку данных. Даша милостиво кивнула мне и, когда я выходила за дверь, то заметила, что Знаменская снова направляется к шкафчику.

Я справилась минут за двадцать с небольшим. Результаты, прямо скажем, меня удивили. Неужели моя методика дала сбой и я не учла какие-то факторы? Да не может такого быть! Как бы там ни было, я возвращалась в комнату, чувствуя себя отчасти растерянной.

Даша не теряла времени даром. На столе стоял очередная пузатенькая бутылка с ликерчиком, на этот раз бенедиктин, который Знаменская смаковала из высокой рюмочки чуть сужающейся кверху на манер винограда «дамские пальчики». Наполнив мою рюмку доверху, заскучавшая без меня Даша провозгласила тост:

– За психологов!

Чокнувшись со мной, она поднесла рюмку ко рту и стала цедить ликер маленькими глоточками. Я виновато пожала плечами и произнесла:

– Я, в общем, все проверила… Только вот результат какой-то странный получился. Прямо не знаю, что и думать… Если бы я не знала, что это вы, то подумала бы, что на мои вопросы отвечал мужчина.

Даша поперхнулась ликером и выронив из пальцев рюмку, согнулась пополам в приступе кашля. Сначала я думала, что она смеется, но Даша буквально заходилась и мне пришлось даже похлопать ее по спине. Когда приступ прошел, Знаменская некоторое время сидела молча, а потом медленно-медленно подняла на меня глаза, полные слез. Я старалась понять, что с ней происходит, но Знаменская продолжала молча смотреть на меня и я поняла, что Даше сейчас очень страшно. Так страшно, как может быть страшно человеку, у которого играючи отняли его тайну.

– Это очень опасно, – с трудом проговорила она. – Ты не должна никому говорить…

«Боже мой! – пронзила меня мысль. – Как я сразу не догадалась! Володя и Даша так похожи друг на друга – ну прямо как мы с Ольгой. Я-то думала, что это бывает с людьми, которые долгое время живут вместе… Эти ее командирские замашки в общении со строителями… Одна и та же фамилия и отсутствие штампа о браке…»

– Ты была братом Володи, а потом сменила пол, – произнесла я вслух то, чему сначала отказывалась верить. – Скажи мне, что ошиблась!

Даша устало помотала головой. Ее руки бессильно поникли, свисая с кресла, черты лица как-то сразу заострились и она стала еще больше похожа на брата. Знаменская сейчас была как во сне и говорила едва слышным шепотом, почти не шевеля губами:

– Да нет, все так и есть… Раньше меня звали Паша. Смешно вспомнить, кажется это было в какой-то прошлой жизни. Ты, наверное, читала в газетах и видела по ти-ви все эти репортажи о транссексуалах – сейчас это модная тема. Но, поверь мне, когда испытаешь это на собственной шкуре – это страшно. Особенно, когда ты живешь в СССР. Нет, я конечно, пытался… пыталась превозмочь в себе ЭТО, развивала мужественность, пошла в армию, хотя могла бы запросто закосить. Попала в Афганистан. Казалось бы – самая лучшая школа, для того, чтобы выбросить из головы «все эти глупости», как мне говорила покойная мама.

Я слушала Дашу, не прерывая ее рассказ вопросами – пусть выговорится, и ей станет легче. Теперь, когда правда уже всплыла, остается уточнить детали, а потом… Впрочем, что будет потом мне было неясно еще самой. Ведь за эту тайну один человек уже поплатился жизнью. Как сделать так, чтобы меня не постигла его участь?

– На войне я получила инвалидность, – продолжала Даша, – это было тяжелое психическое расстройство и моя жизнь превратилась в сущий кошмар. Наконец, Володя, который, в отличие от родителей, всегда меня понимал, стал хорошо зарабатывать и я решилась на операцию. Родители к тому времени уже скончались, мы переехали в другой город, где нас никто не знал и я стала понемногу успокаиваться. Операция прошла успешно и уже через полгода я смогла, наконец, вздохнуть свободно.

– Но тебе снова что-то помешало, – подала я голос, видя, что Даша надолго замолчала, рассматривая рассредоточенным узоры обоев на стене.