Грядущее - [5]

Он говорил и говорил, увлекая воображение слушательниц, и наконец, эта жизнь, которую они вели в огромном Лондоне 22-го века, перемежая ее поездками во все концы земли, эта жизнь стала казаться бледной и скучной в сравнении с красками преображенного прошлого.

Элизабэт слушала молча, но постепенно заинтересовалась и даже робко стала вставлять короткие фразы. Господин в желто-зеленом отвечал мимоходом и тотчас же возвращался к своему увлекательному рассказу. Теперь он описывал новый метод художественного восприятия. Люди подвергаются гипнотизации и посредством ряда искусных внушений приходят к тому, что воображают себя живущими в древнее время. Они переживают любой исторический роман — как подлинную жизнь, и после пробуждения у них остается об этом воспоминание, как о действительных событиях.

— Мы искали этот способ много лет, — говорил гипнотизер, — и наконец нашли. Теперь мы создаем искусственные сны. Подумайте, — какие это дает надежды обогатить человеческий опыт, оживить фантазию, дать человеку убежище от этой прозаической жизни.

— И вы этого достигли? — с жаром спросила компаньонка.

— Да, достигли, — сказал гипнотизер. — Вы можете заказать себе сон по собственному выбору.

Компаньонка первая подверглась внушению и, проснувшись, была потрясена чудесной живостью сна.

Две другие девушки, заразившись ее энтузиазмом, тоже отважились сделать экскурсию в чудесное прошлое.

Элизабэт никто не приглашал последовать их примеру. Она соблазнилась сама и рискнула спуститься в царство грез, где исчезает свободный выбор и свободная воля.

Так удалась эта маленькая хитрость.

На следующее утро Дэнтон напрасно ждал в прежней зале под станцией. Элизабэт не пришла. Он огорчился и даже рассердился. Она не пришла на второй и на третий день. Тогда он испугался. Чтоб скрыть свой страх от самого себя, он стал составлять ряд новых сонетов, собираясь прочесть их Элизабэт при первой же встрече.

Три дня он подавлял свое беспокойство, но наконец — правда предстала перед ним, ясная, холодная, неоспоримая. Она должно быть заболела или, быть может, умерла, — он не хотел допустить, что она разлюбила. Еще неделя прошла в медленной пытке. И потом он увидел, что на всей земле ему нужно только ее одну, и пусть никакой надежды нет: все равно, он будет искать ее, пока не отыщет.

У него были кой-какие деньги. Он бросил свое место и стал отыскивать девушку. Он не знал условий ее семейной жизни, не имел даже ее адреса: Элизабэт хотела, чтобы их красивую любовь не портили эти ненужные подробности, а в особенности заботилась о том, чтобы как-нибудь не обнаружилась разница в их материальном положении.

Городские улицы открылись перед Дэнтоном направо и налево, на восток и на запад. Даже еще в эпоху Виктории Лондон был лабиринтом, — маленький Лондон с его жалким четырехмиллионным населением. А теперь это был уже Лондон 22-го века с населением в тридцать миллионов. Дэнтон сначала искал с неослабной энергией, не оставлял себе времени даже на еду и на сон. Минули недели и месяцы, он прошел сквозь все стадии усталости, отчаяния, уныния и гнева. Уже не оставалось ни малейшей надежды, но Дэнтон еще долго расхаживал по улицам почти машинально, заглядывал в лица, толкался в толпе, скитался по всем переулкам, проходам и подъемам этого огромного человеческого улья.

Наконец, совсем неожиданно Дэнтон увидел ее.

Был праздничный день. Дэнтону захотелось есть. Он заплатил за билет и вошел в обеденную залу одного из больших городских ресторанов. Пробираясь вперед между бесчисленными столами, машинально разглядывал он лица сидевших людей.

И вдруг остановился, не веря глазами. Совсем близко, в десяти шагах, сидела Элизабэт и смотрела прямо на него. Глаза у нее были холодные, чужие, равнодушные, как у статуи. Она остановила глаза на Дэнтоне, потом взгляд ее скользнул дальше.

Уж не обознался ли он? Нет, это была она. Он узнавал каждый жест ее руки, каждый локон своенравно падавший на белую шею. Сидевший рядом с Элизабэт сказал ей что-то, и она усмехнулась ему. Это был невзрачный человек в странном костюме с выступами и рогами, надутыми воздухом, — похожий на большую лягушку. То был Биндон, счастливый жених, выбранный для Элизабэт ее отцом.

С минуту Дэнтон стоял бледный, с диким взглядом. Потом он ощутил необычайную слабость и должен был присесть у одного из столиков. Он сидел, отвернувшись от Элизабэт, и не смел уже больше взглянуть на нее. Когда наконец он решился и поднял глаза, Элизабэт и Биндон и еще двое других уже вставали, чтобы уйти. Эти другие — были ее отец и компаньонка.

Так Дэнтон сидел и не мог шевельнуться, пока четыре фигуры не стали исчезать вдали. Тогда он внезапно вскочил и бросился вдогонку. На одну минуту он потерял их из виду. Потом на одной из пересекавших город широких улиц с подвижными путями он снова встретил Элизабэт и ее компаньонку. Биндон и Морис исчезли.

Дэнтон больше не мог сдерживаться. Он чувствовал, что должен тотчас же заговорить с нею — иначе смерть. Он протолкался вперед к тому месту, где они сидели, и сел рядом с ними. Его бледное лицо было искажено истерическим возбуждением. Он схватил Элизабэт за руку.