Груз-500 (таежный детектив) - [8]

Горный мастер стер снежный рисунок, подозвал бульдозериста ведущей «стотридцатки» Валентина Полякова, и они уже вдвоем стали намечать маршрут движения. Николаенко, сидевший во втором бульдозере, хорошо видел, как два человека, энергично жестикулируя, обсуждают создавшуюся ситуацию. Но когда Савченко разворачивался и махал рукой в сторону горного перевала, откуда они только что спустились с таким трудом, у Романа екало сердце: неужели ошиблись и снова придется ехать по крутизне еще несколько километров? Шевельнулась мимолетная обида на горного мастера, который не дал им хорошо рассмотреть останки погибшего человека. Парень не сомневался, что трагическая находка — это все, что осталось от бульдозериста Никиты Красавина, ушедшего с участка пострелять рябчиков. Тогда все поиски милицией и артельщиками участка даже с использованием вертолета не дали результатов.

Роману не хотелось смотреть в сторону глубокого каньона, откуда сейчас поднимались клубы тумана. Он подумал, что если бы Никита спустился к каньону на сто-двести метров ниже, то наверняка свалился бы в эту бездонную пропасть, в бушующее русло Филаретовского ключа. И уж тогда никто и костей его не нашел бы. А здесь, в лесу, деревья приняли его на себя, сохранили хоть что-то. «Надо бы все собрать, сообщить жене в Харьков да похоронить по-человечески, как у нас полагается. Вот где Красавин нашел свою смерть, видимо, так на роду было написано… Такой толковый мужик был! Закончил сельскохозяйственный институт, инженер-механик, работал на Украине на заводе, где запасные части для техники производят. Чего-то с руководством не поладил и ушел с должности главного механика завода. Ему и в артели большую должность предлагали: нет, говорит, по стопам отца пойду, а тот при узловой железнодорожной станции на угольном складе бульдозеристом был. Никита рассказывал, что когда он приходил к отцу на работу, то любил смотреть, как заправляют углем паровозы, а потом любовался ровными, как по линеечке уложенными буртами угля, а по верху каждого по всей территории склада проходы из досок, обложенные белыми камешками. Красиво смотрелось! А когда приходили вагоны с углем, отец снимал переднюю лопату с бульдозера и цеплял ковш, чтобы черную массу через себя в бурт перебрасывать. На работе его уважали за трудолюбие и порядок. И доплату к окладу двадцать процентов вручали.

Да и у Никиты в артели был особый статус. Обычно бульдозеристы изо дня в день грубой работой занимаются — толкают породу к промприбору. А он особо тонкие операции выполнял. Как говорят горняки, зачистку отработанного блока производил. Лучше него в этом деле никого не было. Однажды на полигон приехал сам председатель артели вместе с начальником участка. Они залюбовались работой Красавина и даже азартно советовали: «Давай вот здесь еще поцарапай, жми на лопату, не берет полностью — давай наполовину. Вот в этих уже отшлифованных, как монолит, блестящих черных камнях, в их порах и невидимых расщелинах и лежит золото!». Забрать его можно только умением и опытом. Из-под лопаты дым идет, а механизатор направляет бульдозер все ниже и ниже. Потом все, что нацарапал, толкает в прибор, да так осторожно — ни один грамм не потеряет. Через прибор прошло совсем мало мелкой массы, а заметно весь коврик в желтый цвет окрасило. До полутора килограммов в день намывали.

Удача всегда сопутствовала Никите. В артели даже такой разговор ходил: начальник участка докладывает по рации, что блок отработан и техника переходит на очередной. А председатель ему: «Давай-ка еще денек-другой покружимся, еще глубже царапнем, клычком порежем, примазочку взъерошим. Я Красавина пришлю, тот все расшевелит». Смотришь, два-три дня еще работают — и граммов по восемьсот, а то и поболе в сутки снимают. А так бросили бы все вместе с золотым припаем, а трудов-то сколько вложили, пока до него добрались! И по тайге нашарахаешься, потом горный отвод от леса и кустарника очищаешь. А попробуй поднять болотину на три-четыре метра при трескучем морозе и постоянном снегопаде! Так думал Роман, поминая своего друга, теперь уже ясно, погибшего.

2

«Неужели отколесился?!.»

Закончив разговор с Романом, горный мастер отбросил сухую ветку и скомандовал: «По машинам!». Валентин залез в бульдозер и сразу тронулся в путь. Проводив его взглядом, Савченко махнул рукой Роману, чтобы тот подъезжал. Затем сел в его бульдозер, и маленький караван двинулся на подъем. Роман только собирался спросить у горного мастера, почему они опять двигаются к перевалу, к сыпучей породе, как ведущий бульдозер резко повернул влево. Валентин продолжил движение на юг, все больше удаляясь от намеченной маршрутной линии. Николаенко с удивлением следил за ведущим: почему не на север? Ведь нужно ехать в противоположную сторону. Неужели страшная находка смогла повлиять на маршрут движения? Ведь, казалось, они же были совсем близко от разлива Филаретовского ключа. Спросить у рядом сидевшего горного мастера как-то неудобно. Да и угрюмый вид того не располагал к разговорам. Значит, они с Валентином новый путь наметили. Видимо, так нужно для общего дела. Но почему Савченко сел в его бульдозер — вот вопрос, который действительно тревожил Романа и на который он не находил ответа. Ну ничего, решил он. Остановимся на ночлег — тогда во всем разберемся.