Груз-500 (таежный детектив) - [58]

— Да что о нем говорить. Он сейчас большим человеком стал, только с руководством общается. Все время занят, начальство ему задания дает, а он парень безотказный, целыми днями старые пробы лопатит. Сидит за столом при ярком свете и золотинки в пробах пересчитывает. Видимо, ошибка произошла в показаниях по золоту и потребовалось заново все проверить. Он еще весенние пробы ко мне в балок принес и все заново в разноцветные целлофановые пакетики разложил. Да так аккуратно, будто на выставку готовил. Вот и сейчас работает, даже в клуб не поехал, до сих пор золотинки считает. К субботе все траншейные дела закончит и вместе с Никитиным да Петраковым — на танцы в Ильичевку. Говорят, он там в клубе на барабане играет и на трубе. И, конечно, видных девчат там много. И переписываться по почте не надо, да и свободного времени побольше остается. Только часа в два ночи в субботу вернется. Я уже привык: пока он с Ильичевки не приедет, заснуть не могу.

— Так у него семья есть или он, как шатун, по лесам шарахается?

— Да как сказать, сколько он в моем балке живет, никогда об этом разговор не заводил. А мне как-то неудобно спрашивать. Да и мужик он молодой, еще успеет сто раз жениться. И хотя он не злоупотребляет спиртным, в последнее время я заметил, стал возвращаться навеселе, да еще с деревенскими друзьями. А ведь все-таки у нас запретная зона. Мы-то знаем, что здесь делается, а парни с деревни представления не имеют, что в этих болотах лежит и как оно охраняется.

Да скоро домой. Я уже болты стал откладывать. Как день — так новый болт на подоконнике. Смотришь — и время быстрее идет. Ведь уже восемнадцать лет подряд езжу. На следующий год не знаю, удастся ли сюда добраться. Может, в Бресте к военным работать пойду, они меня всегда слесарить приглашают. Ну что, я пошел? До завтра.

5

Поджог

Резкие частые удары железа о висевшую около столовой крупную орудийную гильзу разорвали ночную тишину и заставили всех спавших артельщиков вскочить и выбежать по тревоге на улицу. Отблески ярких языков пламени осветили маленький поселок старателей. Горел балок начальника участка. Чьи-то тени мелькали в свете огня, кто-то уже пытался тушить пожар. Другие, не разобравшись в случившемся, толпой побежали к пылающему домику, но громкий крик с тыльной его стороны остановил их. «Не подходите близко! Всем отойти назад! Еще назад! Берегитесь, горят резиновые колеса! Сейчас рванет! Всем разойтись по балкам! Дайте воду! — кричал горный мастер Топорков. — Включайте монитор, заводите двигатели!».

Где-то сбоку, совсем рядом с доводочной, раздалось несколько одиночных выстрелов. Кто-то бил ломом по боковой железной стенке охваченного пламенем жилища. Послышались громкие автоматные очереди со стороны нефтебазы. Трассирующие пули веером прошлись над участком. Неужели загорелось горючее? Народ в исподнем метался вокруг балков, забегал в столовую, ища воду, которую уже вылили. В соседних помещениях лопались стекла, со звоном падая на землю.

Со стороны Михеевской сопки вдруг со свистом взлетели две ярко-желтые ракеты и зависли над территорией поселка, раскачиваясь и медленно опускаясь вниз. При их свете было видно, как с полигона с ярко горящими фарами двигались все пять бульдозеров ночной смены, выполняя собственную задачу. При всех нештатных ситуациях они обязаны срочно покинуть полигон и прикрыть своими стальными боками доводочную, где хранится золото. Это для них доводчики сделали три выстрела. Четыре машины в кольцо взяли доводочную, а пятая, отъехав на несколько метров, развернулась и перекрыла въездную заболоченную дорогу. Вооруженные механизаторы, загнав патроны в патронники пистолетов, залегли за бульдозеры и, ожидая нападения, заняли круговую оборону.

В толпе слышались крики: «Где Васильев? Васильев горит, спасайте его!». Горный мастер вместе с бригадиром, держа в руках несработавшие старые огнетушители, размахивали руками и подавали какие-то команды. Мощная струя монитора не доставала до горевшего балка, но хорошо поливала рядом стоящие, не давая им воспламениться. Все бегали, кричали и мешали друг другу. «Это браконьеры специально нас подпалили, — возмущались артельщики. — Доставай оружие, мы им сейчас покажем, где раки зимуют».

— Кто стрелял, кто стрелял? Не трогать артельное оружие! — суетился Топорков, хватая за руки раздетых людей.

— Откуда стреляли из автомата? — кричал бригадир. — Откуда ракеты взялись?

Растерянные мужики показывали в сторону нефтебазы и Михеевской сопки.

Постепенно огонь стал угасать, а затем и вовсе прекратился. Из-под низа балка, где крепились колесные пары, повалил черный едкий дым. Послышался громкий щелчок лопнувших резиновых шин, и дымящийся домик с треском завалился на бок.

Пожар закончился, но монитор продолжал подавать воду куда-то в темноту. Багрянцев знаками показал мониторщику, чтобы тот остановил дизель. Стало тише, и испуганные люди медленно начали расходиться по своим полатям.

Двери погоревшего балка были открыты, и смельчаки уже успели побывать внутри. Оказалось, там огня не было. Только стекла от высокой температуры полопались. А бумаги на столе даже не вспыхнули. Кровать и раскладушка стояли разобраны, видимо, Васильев был не один. «Но где он сейчас? Неужели еще из деревни не вернулся?» — гадали мужики, стоя напротив балка. Топорков в одних синих трусах и рубашке, сильно жестикулируя, давал какие-то указания бригадиру, все время показывая в сторону мокрых балков. Едкий дым вместе с паром медленно стелился почти у самой холодной земли. Слабые воздушные потоки выталкивали его на вершины черных болотных кочек да камышовых зарослей, в сторону Михеевской сопки.