Грусть улыбается искренне - [16]

Отсутствовало в ней напрочь всякое жеманство! В чём тогда дело?

Это была кровь. Сильное носовое кровотечение. Красные струйки выкатывались из-под ладоней девушки, как ни пыталась она, уже совершенно тщетно, скрыть это.

Витька с грехом пополам достал из кармана платок.

— Блин! Держи вот, — парень почувствовал дрожь в ногах, но заставил себя успокоиться. Инга, прижав платочек к лицу, судорожно всхлипывая, с оторопью и безумием уставилась в линолеум, на котором всё больше и больше растекалась алая лужица крови.

— Та-Тамара Ивановна! — крикнул Виктор, взяв Ингу под руки. Он помнил, как однажды в драке Лёшику набили морду и тот долго ещё потом ходил разукрашенный. Но что без видимой причины у человека вот так может хлынуть носом кровь, он и представить не мог.

Подошла Тамара.

— Инга, что такое?! — она быстрым движением приподняла за подбородок лицо девушки к свету лампы. — Тебе ж утром тромбоциты вливали, почему кровь?

— Я не знаю… — с трудом выговорила Инга, которую всё ещё встряхивали судорожные вздохи. Виктор осторожно её поддерживал.

— Инг, спокойно, пожалуйста.

— Ты-то чего стоишь? — бросила медсестра Вите. — Отведи её в процедурную скорее. Сейчас Тимофея позову.

Ангельское терпение-2

Витёк с сосредоточенной физиономией прохаживался вдоль коридора к столовой и обратно. Миновало чуть больше суток с тех пор, как он смирился с мыслью, что придётся остаться в больнице. Парень даже успокаивал себя тем, что зато ему не нужно будет ходить в школу, пусть это и достаточно скромная компенсация за месяц без друзей, гулянок и компьютера. Но он не думал, что будет так плохо, как вчера. И уж тем более весёлый мальчишка, относящийся ко всему с иронией, не предполагал, что ему придётся нервничать. Его сложно было упрекнуть в трусости. Они с друзьями часто нарывались на неприятности. Однажды он с Владиком разрисовывал забор аэропорта, а сзади тихо-тихо, как лисица, подъехал милицейский бобик. Ребятам тогда пришлось убегать со скоростью света, падая и сдирая колени, прятаться в кустах, а потом ещё две недели дергаться при виде машин с мигалками. А уж в школе какие страсти творились!..

Экстрима в жизни Витьке всегда хватало, но он никогда не боялся за кого-то и не жалел от души. А девчонку стало жалко. Вот на самом деле, ведь она такая маленькая и ничем не виновата перед судьбой.

Парень подошёл к зеркалу и скорчил рожу, потом внимательно рассмотрел нос: уж не грозит ли ему то же самое, что Инге? Он же читал, что во время лечения гепатита могут упасть показатели крови. Нос выглядел, как всегда, замечательно, и Виктор присел на кушетку. Напротив были приоткрыты двери в чей-то бокс, и Витька мог различить мальчишку, старательно клеившего что-то на стену.

— Обустраивается народ. Ишь как все уют любят, — подумал парень. Тем временем мальчуган справился с работой и отошёл чуть назад, дабы издалека полюбоваться результатом. Виктору показалось, он прицепил на стену шёлковую ткань, отдалённо напоминавшую флаг.

— Витёк, что у вас там случилось? — знакомый Димкин голос прозвучал позади.

— У кого у нас?

— Ну у вас с Ингой. Ты вылетел за ней из палаты, как угорелый. А стоило ли? Я ж говорил, что она того немного, — с нотками непонимания в голосе сказал Дмитрий.

— Нет, она… То есть да, но дело не в этом, — Виктор чувствовал лёгкое головокружение, наверняка лечение снова давало о себе знать. — Ей плохо было, как оказалось. Кровь носом пошла. Димчик, что у неё, а?

— Блин, а я-то решил, что вы поругались, — парнишка легко стукнул себя по лбу и сел удобнее. — У ней вирус, который определить не могут пока. Ну это Золушкин так говорил, а я только слышал краем уха. Не дословно, но вроде на разные заболевания проверяли нашу мадам, а ни фига, по результатам выходило, что здорова. Вот… А какая-то дрянь постоянно клетки крови долбит без разбору. Ну так пока решили, что вирус, но не решили какой.

— Загадочная, блин, — без особой радости заметил Витька.

Дима невесело ухмыльнулся.

Мальчишки замолчали, уставившись в одну точку. В вентиляции ворковали и хлопали крыльями голуби. А коридор молчал, иногда потрескивая неисправной лампой дневного света.

— К этой тоске можно привыкнуть? — спросил Виктор, чувствуя, что молчание и гробовая тишина явно не поднимают настроение.

Димка кивнул.

— Можно. Ещё как!

Виктора все эти слова и заверения не особо бодрили.

Он вдруг почувствовал себя таким же запутанным и уставшим, как и тогда, когда только прибыл в отделение. Интерфероны, давление, Инга, вирусы, Димка, Шпала… Ничего этого и никого не было в прошлой, добольничной жизни.

Он просто приболел, вроде мелочь, а мир вокруг уже так сильно изменился, словно его засосало в чёрную дыру и выкинуло в другой вселенной. Голова пухла от обилия мыслей. Витька давно уже так много не думал, в особенности на философские темы. Думать вредно, — любили они шутить с друзьями.

Парень заметил идущего к нему Тим-Тима. У них ещё не было возможности познакомиться, но Витька и не особо этого жаждал после всего того, что нарассказывали ему местные старожилы.

— А-а… Ты, значит, новенький Южаков? Да? — голос врача прозвучал звонко, но в то же время низко и громко, точно тот говорил в рупор.