Грусть улыбается искренне - [17]

— Я, — с опаской отозвался парень, почувствовавший себя в чём-то виноватым только от одного Тимофеевого взгляда.

— Ну ясно всё с тобой… — протянул доктор, не глядя, и враз, точно перестав замечать Витьку, не спеша пошёл к кабинету. Витька полагал, что врач спросит что-то ещё, они познакомятся, поговорят. Но не тут-то было: никаких телячьих нежностей, только строгий высокомерный взгляд и недоброжелательный басок… Мальчишке показалось, что от всего этого он прилип к сиденью и остолбенел. Не зря всё-таки Тим-Тима кличут Загибом Петровичем…

Виктор встал с кушетки. Стало быть, раз Тимофеевич ушёл, с Ингой уже всё в порядке. Почесав плохо соображающую голову, Витёк на цыпочках подошёл к процедурной.

— Чего крадёшься, как шпион? — Тамара распахнула двери, чуть не стукнув его по лбу. Видать слух у неё был отличный. — Заходи, коль так надо. Что тебя сюда привело?

— Да ничего не привело. Сам пришёл, — Виктор, точно чего-то стесняясь, шагнул в кабинет. Инга полулежала в кресле, вертя в руках пустой флакончик. Увидев Витьку, девчонка заулыбалась.

— Чё, нормально всё уже? — спросил он не то у медсестры, не то у самой Инги, не то у обеих сразу.

— Нормально, — девушка вернула флакончик на полку рядом, так как всё её внимание теперь полностью переключилось на вошедшего Витьку.

— Чего тогда возлежишь тут? — Виктор подошёл ближе, потерянно разглядывая помещение. Из-за стен, выложенных голубоватым кафелем, процедурный кабинет почему-то напомнил ему гигантский аквариум.

В углу шуршала Тамара — распаковывала коробки, стоявшие стопкой на тумбочке у стеклянного шкафа.

— Тим-Тим сказал не уходить пока, — ответила Инга и присела на кресле, свесив ноги.

— Эй! Я ж пошутил! Лежи! — Виктор обеспокоился.

— Да нет. Всё уже действительно нормально.

О кровотечении напоминало только несколько красных пятен на кофте и бинтике, оплетавшем руку девушки. Витька на момент пригорюнился, хмуро покосившись на неё: жалко. Милый ведь ребёнок.

— Эх, ладно, Инга, — он смело улыбнулся. — Не переживай. Всё ж бинт и кроватка лучше, чем гранит и оградка.

Тамара фыркнула в углу.

— Сплюнь ты!

А Инга положила руки на колени и вдруг рассмеялась, улыбаясь потешно и совершенно открыто во все тридцать два зуба. Витька немного не понял, всё же это была неожиданная реакция на чёрный юмор, но она так игриво смотрела на мальчишку снизу вверх, что даже синий взгляд девочки, казалось, начинал немного теплеть, и Витька тоже заулыбался. Смех, проснувшийся где-то внутри живота, легко пощекотал ему горло. Парень улыбнулся ещё шире, а когда вновь посмотрел на Ингу, уже не сдержавшись, рассмеялся вместе с ней.

— О-о-о, ребятки… — протянула озадаченно Тамара, обернувшись. — Смех без причины…

По кабинету прошёлся лёгкий сквозняк.

— Южаков Виктор тут? — упитанный, смахивающий на бочонок паренёк приоткрыл двери. — К нему друзья.

— Тут-тут, — отозвалась Тамара Ивановна. — Иди, а то досмеётесь сейчас.

— О, пацаны пришли! — парень аж подпрыгнул на месте от радости. — Инг, ладно, за обедом свидимся!

Он выскочил из процедурного кабинета, желая поскорее встретится с Лёшиком, Владом… а может, даже с Ликусей, и плевать, что придётся успокаивать её, пусть ноет, лишь бы на здоровье!

— Их пустили в отделение. Они у твоей палаты, — гордо сообщил мальчик с видом важного посланника.

Витька всё ещё чувствовал определённую слабость. Да и голова кружилась, когда он слишком резко менял её положение. Но теперь парень не боялся показаться друзьям слабым и хилым «Аркашкой». Ведь он всё так же бодр, весел и готов шутить. Просто прихворнул немного. Чуть не подскакивая от непонятно откуда взявшегося обилия сил, Витя пробежался по коридору, проехавшись у столовой на подошвах, и уже более спокойным шагом побрёл к боксу. Кругленький Лёшик со свойственной ему доброй улыбкой и высокий Влад стояли в сторонке, неуверенно разглядывая окрестности. Обычно они вели себя более раскованно, но, видать, больничная аура и накинутые на них белые халаты каким-то образом опускали буйное настроение ниже плинтуса.

— А-а-а-а! Болезный! — кинулись они с воплями наперебой. — Ты чё, офигел, на месяц свалиться?!

— Баран, ты где эту гадость подхватил?! — теребил его за рукав Лёшик.

— Он от школы закосить решил, а с нами рецептом не поделился, — с шуточным упрёком добавил Владик.

— Пацаны… — с обожанием глядя на друзей, произнёс Витёк, только-только уразумев, насколько успел соскучиться за столь короткий срок. — Пошли в холл, там побазарим, а то тут Тимофеевич может появиться, я его реально боюсь.

— Ха! — хлопнул Лёшка по спине. — А свои хоромы ты нам не покажешь?

Ребята вышли за двери и разместились на корточках на лестничной клетке, справа от дверного проёма. В школе они зачастую так собирались на переменах покурить и поболтать.

— Хоромы как хоромы, — отмахнулся Витька. — Больше студенческую общагу напоминает, только хлоркой ещё несёт.

— Чо, и потолок протекает?!

— Разумеется, Владик! Сверху ещё три этажа, а он протекает! — иронично кривляясь, ответил Витька.

— Я пацталом! Владёня, ты чего, с дубу рухнул?! — Лёшка со всего маху, но любя, треснул друга по голове. — Дождь был сто лет назад, откуда ему знать?!