Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - [84]

Шрифт
Интервал

— В чем дело? — спросил Дэвид.

— Я хочу выпить, — заявил Сэм. — Водка сойдет.

— Ладно, хорошо. Дай ему водки, и поживее, — приказал Дэвид своему помощнику.

Кит тоже встал, оставив слегка помятую Лизу на кровати в гордом одиночестве. Сэм энергично тряс головой и говорил фотографу, что не хочет продолжать съемку, и Кит его поддерживал. Через минуту Лиза присоединилась к их беседе, и они продолжили что-то тихо обсуждать. Мне не удалось разобрать, о чем шла речь, но Сэм жестко стоял на своем. Потом он допил водку и сообщил, что ему пора. Кит нацепил туфли и вышел вслед за приятелем.

— Ну отлично! — в панике воскликнула Лиза. — Как вам это нравится? Вот уж не думала, что они окажутся такими застенчивыми. Наверное, Сэм обиделся, что я уделяла все внимание Киту. Или это ты виновата, — добавила она, злобно качнув головой в мою сторону.

— А я-то тут при чем, скажи на милость, — запротестовала я.

— Ты бы удивилась, если бы узнала, что творится в голове у этих музыкантов, — буркнула Лиза, натягивая на плечи шубу.

Должна признаться, я действительно удивилась. Мне казалось, что парни без стеснения залезут на нее, но вышло совсем иначе. И оставалось только гадать, почему так получилось и что за человек этот Сэм.

Впрочем, довольно скоро я увидела Jacklin Н. Event снова. На следующий вечер они в полном составе приехали в «The Joint», и их появление было сложно не заметить. Вокруг стали благоговейно перешептываться, украдкой поглядывая на них. Лидер группы Джеклин был со своей постоянной девушкой, а Сэм и Кит приехали поодиночке. С ними увязалась еще пара парней, и вся компания выглядела порядком накуренной. Шатаясь, музыканты пробрались к столику, который моментально освободили для них. Я сидела за соседним столом со знакомым промоутером и наблюдала, как они налегают на крепкий алкоголь. Управляющий клуба ненадолго подсел к ним, затем начали подходить и другие работники клуба, чтобы пожать участникам Jacklin Н. Event руку, но обычные смертные приблизиться не решались.

Группа, которая выступала в тот вечер, закончила концерт. Началась стандартная суета, и к инструментам потянулись другие музыканты, чтобы сыграть общий джем. Спустя двадцать минут после начала джем-сессии на сцену поднялся сам Джеклин, и гитарист без слов уступил ему свое место. Музыка моментально затихла, и тогда подтянулись остальные участники Jacklin Н. Event. Пока они настраивались, все гости клуба встали из-за столов и начали аплодировать. Jacklin сыграли почти часовой сет из одной длинной инструментальной композиции, где единственная мелодия обыгрывалась в бесконечных вариациях с разным ритмом. Главную роль в этой импровизации играла волшебная гитара Джеклина. Я не могла оторвать взгляд от напряженных лиц трио, по которым градом катился пот. Их эмоциональная музыка поглощала целиком и полностью, никого не оставляя равнодушным.

Вдруг музыканты резко оборвали игру и направились к бару. После них никто уже не осмелился подняться на сцену, поэтому диджей начал ставить пластинки. Я немного подождала и пошла за музыкантами. Они стояли своей тесной компанией, и я двинулась прямиком к Сэму.

— Привет, — сказала я, — мы виделись вчера в студии.

Он медленно качнулся на тонких ногах и уставился на меня сквозь розовые стекла очков. Взяв меня за руку, он наклонился поближе.

— Ты кто? — еле слышно спросил он.

— Я Кэти. — Мне пришлось говорить прямо в кудрявую шевелюру, потому что он придвинулся ко мне слишком близко.

Сэм отстранился и пригляделся ко мне.

— Ты милая, — пробормотал он и снова наклонился вперед.

Я думала, он хочет что-то сказать, поэтому тоже потянулась к нему, и вдруг Сэм нежно меня поцеловал.

— Ты очень милая, — сказал он и поцеловал меня еще раз.

Да он меня клеит, сообразила я и невольно возгордилась. Сэм считался главным бабником в группе, что мне особенно польстило. Ведь он мог заполучить любую девушку, просто поманив пальцем.

— Ты тоже милый, — сказала я, хотя про себя задумалась, так ли это на самом деле.

Вся остальная компания постепенно разбрелась кто куда: Джеклин с подружкой ушли ужинать в ресторан, а Кит и Дэнни, их техник, болтали с небольшой группой людей недалеко от нас. Сэм отступил от меня на шаг, не отпуская мою ладонь, наклонился и старомодно поцеловал мне руку. Потом чмокнул меня в щеку и скользнул рукой по талии и бедрам. События развивались самым невероятным образом, и все кругом в изумлении пялились на нас.

— Мы скоро поедем, ты с нами? — спросил Сэм.

— Да, почему нет, — сказала я.

— Надо только дождаться, пока Кит и Дэнни подцепят кого-нибудь. Но они скоро подтянутся.

Да уж наверняка, подумала я. Эта мысль вернула меня с небес на землю. Звезды такого уровня приезжали с гастролей в Англию и только тем и занимались, что тусовались, ловили кайф и трахались направо и налево. Через них проходило такое количество девушек, что парни в наркотическом угаре вряд ли отличали одну от другой. Я стала очередной легкой добычей для этого ловеласа. Но можно посмотреть на ситуацию и с другой стороны: мне было очень приятно внимание Сэма, если учесть, кто он такой и в какой группе играет. Я просто подошла к нему и сразу поймала на крючок, в то время как остальные посетители клуба смотрели на меня разинув рот.


Рекомендуем почитать
Слово о сыновьях

«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.


Скрещенья судеб, или два Эренбурга (Илья Григорьевич и Илья Лазаревич)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Танцы со смертью

Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)


Высшая мера наказания

Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.


Побеждая смерть. Записки первого военного врача

«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.


Кино без правил

У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.