Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - [83]
— Надо впечатлить этих янки, — пояснил он, подхватывая свой кейс. — Не забудь, о чем я тебе говорил, — добавил он после короткой паузы.
— Не забуду, — пообещала я. — Ну все, вам пора?
— Да. Может, я тебе напишу, но обещать не стану. Будь хорошей девочкой.
И он вышел из комнаты. Я услышала, как хлопнула входная дверь.
Глава 30
Иногда забавно сидеть одной в пустом доме и гадать, где же сейчас Relation, зная, что они играют не в ближайшем пригороде, а в далекой Америке. Не буду утвержать, что я целыми днями торчала дома в ожидании писем Гранта, но иногда у меня появлялось странное чувство, будто чего-то не хватает. Я следила за успехами Relation, читая в американских музыкальных изданиях восторженные рецензии на их выступления. Всеобщий восторг меня не удивлял: я всегда знала, что их взлет неизбежен. В одной из газет я наткнулась на новость из другой оперы — выяснилось, что Ларри, мой американский Близнец, угодил в больницу Бельвю, утверждая, что он — Боб Дилан. Он так и не ответил на то мое письмо, и теперь я поняла, в чем причина. Похоже, парень совсем слетел с катушек. Впрочем, я даже не успела его как следует узнать.
А в остальном все было спокойно: я усердно трудилась в «The Other Kingdom» и занималась другими делами. Со мной связался один промоутер из Франции и предложил поработать над подготовкой поп-фестиваля вроде того, что планировался в Риме, только поменьше масштабом и с хорошей организацией. У этих ребят хватало денег, чтобы сделать все качественно, поэтому я решила, что фестиваль станет прекрасным применением моему опыту. Иногда я ходила смотреть квартиры, но без особой спешки: мне очень хотелось наити идеальным вариант и подойти к выбору мудро. К тому же я знала, что обычно группы задерживаются на гастролях в Америке, особенно если приходятся там к месту.
Ко мне в гости часто заходила Венди. Мы принимали наркотики, а потом пытались проанализировать нашу жизнь. Венди так и не сумела внедриться в тусовку в «The Joint», и я пообещала, что свожу ее туда и познакомлю с нужными людьми. Я и сама туда продолжала заглядывать, ужинала там и оставалась на концерты, а после выступлений порхала от одного стола к другому и болтала с разными классными ребятами. Я по-прежнему не позволяла себе ничего серьезнее легкого флирта, хотя Грант был в Америке.
Мой знакомый фотограф Дэвид, который как-то снимал меня для журнала «International», забежал забросить мне копии кадров с той фотосессии. Через пару дней он собирался снимать Лизу Беллами и двух участников Jack-lin Н. Event — едва ли не самой популярной современной группы, которая все еще давала живые концерты. Они только что вернулись из Штатов, где проводили большую часть времени. Вообще в группе было трое участников: трое худых безумцев с репутацией адских бабников. Я сказала, что хорошо знаю Лизу, и попросила разрешения составить ей компанию. Дэвид согласился и предложил подобрать меня в «The Other Kingdom» по дороге на съемку.
Когда мы приехали, в студии уже была Лиза Беллами — в полупрозрачном кружевном платье до колен. Она разбрасывалась любезностями направо и налево, хотя мне не очень-то обрадовалась. Парни из группы опаздывали уже на час, и она начала серьезно волноваться. Наконец они все же появились, совершенно укуренные, и дали совершенно невнятное интервью. Потом Дэвид пригласил всех в основной зал студии, посреди которого в лучах софитов стояла роскошная кровать.
— Так, — сказал Дэвид, указывая в центр зала, — давайте-ка теперь все забирайтесь туда.
Лиза плотоядно улыбнулась и посмотрела на парней из группы. Те тихо обменялись парой фраз и не сдвинулись с места.
— Давайте, не стесняйтесь, — подбадривал Дэвид.
— А я и не стесняюсь, — заявила Лиза и тут же улеглась поверх покрывала.
Светловолосый Кит, вокалист и басист Event, аккуратно снял пестрые туфли и присоединился к Лизе, и второй парень последовал за ним, хотя разуваться не стал. Он так и остался в ботинках и длинном бархатном пальто. Лиза повернулась к нему и погладила по ноге, но парень никак не отреагировал, продолжая глядеть в потолок.
— Так, давайте, начинаем, — поторопил Дэвид, настраивая оборудование.
Лиза повернулась к Киту и поцеловала его в шею. Тот уставился на ее грудь, которая едва не вываливалась из платья, а потом закинул ногу Лизе на бедро, и они начали целоваться. Сцена выглядела довольно наигранной. Второй парень не шевельнулся; казалось, происходящее совсем его не занимало.
— А ты, Сэм? — спросил Дэвид. — Ты так и будешь лежать? Впрочем, вид довольно экзотический, мне нравится, — добавил он, уставившись в видоискатель.
Съемка продолжалась.
— Прекрасно, просто прекрасно! — кричал Дэвид. — Еще, еще немного! Не обращайте на нас внимания, нас тут нет.
Лиза забралась на Кита, и он, будучи значительно миниатюрнее ее, практически потерялся под ней.
— Дорогая, дай ему шанс оказаться в кадре, — попросил Дэвид. — Его тоже должно быть видно.
Парочка, не размыкая объятий, перекатилась ближе к Сэму, который по-прежнему лежал неподвижно.
— Так, отлично, сейчас буду снимать. Продолжайте в том же духе.
Но не успел Дэвид нажать на кнопку фотоаппарата, как Сэм вскочил и направился к дивану, где сидела я. От удивления Лиза и Кит даже перестали обниматься.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
Автор этой документальной книги — не просто талантливый литератор, но и необычный человек. Он был осужден в Армении к смертной казни, которая заменена на пожизненное заключение. Читатель сможет познакомиться с исповедью человека, который, будучи в столь безнадежной ситуации, оказался способен не только на достойное мироощущение и духовный рост, но и на тшуву (так в иудаизме называется возврат к религиозной традиции, к вере предков). Книга рассказывает только о действительных событиях, в ней ничего не выдумано.
«Когда же наконец придет время, что не нужно будет плакать о том, что день сделан не из 40 часов? …тружусь как последний поденщик» – сокрушался Сергей Петрович Боткин. Сегодня можно с уверенностью сказать, что труды его не пропали даром. Будучи участником Крымской войны, он первым предложил систему организации помощи раненым солдатам и стал основоположником русской военной хирургии. Именно он описал болезнь Боткина и создал русское эпидемиологическое общество для борьбы с инфекционными заболеваниями и эпидемиями чумы, холеры и оспы.
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.