Группи: Sex, drugs & rock’n’roll по-настоящему - [67]

Я послушалась, и он схватил меня за бедра с такой силой, что синяков было уже не избежать. Несмотря на боль, я терпела. Потом Джо заставил меня отсосать ему, хватая за волосы и больно дергая за уши, чтобы я быстрее двигала головой. Я с трудом сдерживала слезы.

Немного придя в себя после отвратительной сцены, я спросила:

— Понравилось?

— Очень, — ответил Джо, с интересом разглядывая меня.

— Отлично, — бросила я и отвернулась.

Я ненавидела его и злилась на себя, что решила снова с ним переспать, к тому же не один раз. Не иначе, у меня ум за разум зашел, если я допустила к себе этого бесполезного злобного слабака, тщеславного тупого ублюдка. Слава богу, Грант ничего не знает и теперь можно обо всем забыть. Грант стоит десяти таких Джо, и мне стало стыдно, что я его обманывала. Но впредь это не повторится, так что нет нужды рассказывать Гранту. Если Джо или ребята вздумают ему насплетничать, я просто буду все отрицать. Глупо было тратить время на Джо; после сегодняшнего мне даже не хотелось с ним разговаривать. В таких размышлениях я и уснула.

Потом в дверь Джо начали громко стучать, но поначалу я решила, что мне это снится. А когда я открыла глаза, в дверном проеме стоял Грант. Я не сумела выдавить ни слова и просто смотрела на него.

— Телевизионщики уже здесь, — сказал Грант и тут наконец разглядел меня. После паузы он повторил: — Джо, телевизионщики уже здесь, тебе пора вставать, — а потом вышел, тихо закрыв за собой дверь.

Джо выскочил из постели, а я осталась лежать, онемев от ужаса. Конечно, я сама виновата: дело к тому и шло. Я надеялась, что все обойдется, раз уж я решила окончательно порвать с Джо. Но вышло по-другому, и я не понимала, чего теперь ожидать. Мне было жутко стыдно и противно; не лучшее начало утра. Я никак не могла собраться с мыслями, а в доме вдобавок шныряли операторы с телевидения. Мне хотелось только одного: скорее сбежать отсюда и повидаться с моим милым американским Близнецом, а этих двоих послать куда подальше. Они не стоили моих эмоций.

Я за секунду оделась и выскочила из комнаты еще до появления съемочной группы. Джо был в отличном настроении. Я попрощалась с ним, а он в ответ сказал, что скоро позвонит.

— Не стоит, — бросила я на бегу и исчезла.

Глава 24

Мне пришлось выпить несколько чашек кофе в офисе, чтобы наконец прийти в себя и привести мысли в относительный порядок. В ожидании хоть какой-то реакции Гранта, если таковая вообще последует, я решила сосредоточиться на Ларри. При любом раскладе мне очень хотелось встретиться с Близнецом. Он задержится в Англии всего дней десять, и если между нами что-то завяжется, не стоит терять ни минуты. К счастью, хотя бы с ним я пока не успела напортачить.

Когда я вернулась домой из «Kingdom», Ларри позвонил почти сразу. Я предложила ему приехать ко мне в гости. При встрече мы продолжили разговор так, будто и не было никакого звонка от Джо. Я чувствовала, что все больше и больше влюбляюсь в Ларри, и мне даже было немного боязно идти с ним в постель, потому что я опасалась что-нибудь сделать не так. Мы долго разговаривали, я ставила пластинки британских групп, которых он прежде не знал, но он не обращал особого внимания на музыку, предпочитая слушать меня. Мне даже не верилось, что можно столько всего рассказать едва знакомому человеку. Иногда в комнату заглядывал кто-нибудь из моих соседей: все прекрасно знали, кто такой Ларри, и даже пытались остаться поболтать с нами, но между нами искрился такой накал эмоций, что остальные предпочитали ретироваться. Было уже поздно, и все шло к тому, что пора лечь в постель. Ларри взял меня за руку и спросил:

— Я останусь, можно?

— Конечно! — сказала я.

Мы разделись и без всякой неловкости забрались в постель. Сначала мы просто лежали и смотрели друг на друга, а потом он придвинулся и стал меня целовать. Это было приятно и немного забавно, потому что его длинные волосы скользили по лицу, лезли в рот и глаза. С распущенной шевелюрой Ларри выглядел настоящим дикарем. В какой-то момент нам даже пришлось прерваться, пока он собрал ее в хвост. Он объяснил, что распускает волосы на концертах. Впрочем, очень скоро его кудри снова оказались на свободе, но нам уже было все равно: процесс захватил нас целиком. Иногда мы устраивали небольшие передышки и ботали о различиях между нашими народами.

— Англичане меня пугают, — признался Ларри.

— Почему? — удивилась я.

— Они глубже, что ли. А еще собраннее нас. И больше уверены в себе.

— Ну, я не настолько уверена в себе, — улыбнулась я. — По-моему, тут я скорее похожа на тебя.

— Да, я тоже это почувствовал.

— Я, в свою очередь, побаиваюсь Америки, хотя, конечно, не прочь там однажды побывать.

— Уверяю тебя, это ужасное место, там нет ничего интересного, — заметил Ларри. — Если честно, я даже стыжусь своей страны.

— В детстве мне очень нравилась Америка, — протянула я.

Мне вспомнились кадры из американских фильмов и телепередач: аккуратно одетые седовласые юристы; солдаты, которые веселятся в увольнительных, а потом сражаются на фронте и погибают от вражеской пули. Когда-то я завидовала красивым загорелым американским девицам, которые в изящной униформе маршировали на парадах и могли выкинуть любой трюк — например, подбросить в воздух тяжелый жезл с серебряным наконечником и поймать его одной рукой. Мне захотелось объяснить Ларри, что я думаю об Америке теперь: