Группа - [8]

Клава. Да? А где это? Ты говоришь, в Англии? А в Италии?

Рубцова. Клавдия, сядь!

Клава (Кате). Вы посольская?

Катя. Не-е-ет! Я водку пью только в шестой части света.

Рубцова. Сядь.

Клава. А она кто?

Рубцова. Не знаю.

Входит Лена. Красивая, мрачная. На ней сверкают и вспыхивают кольца, броши, серьги.

А за окном слышно, как карнавал все набирает силу.

Катя. Лена, шах недаром курево от своих жен прятал, недаром. Он не дурак, шах, он не дурак… Понимаешь, зачем он нужен тогда, да, Лен?

Лена. Слушай, куда это мы приплыли?

Катя. Я сама не могу рассечь. Татьяна сказала, заедет на пять мнут.

Лена. Опять она о чем-то с консулом договаривается.

Катя. Видишь, какая машина, честное слово! Представляешь, сколько она дел провернула за полдня. Я ж еще проснуться как следует не успела… Чего ты насупилась, Лен? Слушай, мне тоже не по себе стало. Слушай, я как портреты вождей разглядела, знаешь, как-то даже побежал холодок за ворот, да?

Молчание.

Чего ты напряглась? Не бойся! Слушай, Ленка, тебя что, шах замордовал, чего ты всего боишься? Тебя ж просто узнать нельзя. Слушай, все время забываю спросить: ты такие кольца в уши продела, чтобы тебя что, на поводке водить? Сними, не позорься! Чего ты столько золота на себя нагрузила? В Америке золото только негры носят. Татьяна аж поморщилась, когда увидела тебя в этом золоте. Я ей внушила: девочка, с консерваторским образованием, погибает на Ближнем Востоке.

Лена (сняла украшения). Довольна? Когда мы с ней поговорим?

Катя. Лен, а я не знаю. Когда до тебя очередь дойдет. Все от нее зависит. Я информацию в нее вложила.

Лена. Она не могла нас на обед взять? Сидели в вестибюле, ждали, как горничные.

Катя. Заказала бы сама, кто тебе не давал? Привыкай, тут хапок не проходит — это не Союз.

Лена. Не знаю, я бы не могла не пригласить!

Катя. Лен, она обедала с консулом в «Гранде Мурильо», обед там стоит столько, сколько месяц моего пансиона. Ты видела, в какой я здесь «Лагуне» поселилась? Я вчера съела булочку за весь день, в траттории… теперь вот ты приехала. Завтра съедим мой весь брэкфаст на двоих на целый день. Она в «Даниэле» На Сан-Марко имеет люкс… прямо в окне стоит Санта Мария де ла Салютэ, а я в пансионе «Лагуна» вижу стену.

Лена. Пусть скажет, ехать мне в Штаты или не ехать.

Катя. Знаешь, что она скажет? «Вы свободный человек, Лена».

Лена. Я рассчитываю на тебя, Катя! Мне больше вообще не у кого попросить здесь.

Катя. Лен, а разве я не встретила тебя, не делюсь последним? В свою кровать положила рядом.

Молчание.

Если ты на ее деньги рассчитываешь, то напрасно. Татьяна копейки лишней не выпустит. Она меня с собой сюда взяла, чтоб ей не скучно было, понимаешь? Ты не думай, что она не считает. Еще как считает! Она машина. Она даром не делает ни одного шага. Но я ее уважаю, потому что это личность, потому что она всем доказала! Она зубами здесь грызла, понимаешь, зубами! Она, в какую страну ни приезжает, она на том языке и говорит, понимаешь? Ей муж еще до смерти бизнес передал. Я была у нее в доме, и не один раз у нее в доме была, в Малибу — в двух шагах от океана. Но вот съехались на дину человек семьдесят к ней. Я знала: там будут стоящие люди. Я триста долларов отдала, специально камни с зубов перед этим сняла, надела костюм за полторы тысячи от Версачи и двинулась в зал. А прислуживали в этот вечер японцы, потому что она заказала в японском ресторане суши. А на дверях у нее стоит такое мексиканское мурло здоровое и требует у меня тикет при входе. Я говорю: я подруга хозяйки, ты что ж меня не узнаешь, я ж в доме бываю! Тикет, — говорит, — плиз, и всё! И не пустили меня. А она ведь видела издали, что меня не пускают, она ко мне шагу навстречу не сделала, потому что тут был имидж, тут было общество. А ведь, если меня увидят, что я к ней подхожу, они ж всё поймут, что она такая же дворняга. Ну, села я в машину. Знаешь, как ревела! Ехала вслепую, как дурра, миль сто пятьдесят, наверное, давила. Приехала в русский ресторан «Атаман», там нажралась с евреями, очнулась в чьей-то студии в Санта-Монике вся затраханная… Ну, чего ты розовеешь?

Лена. Я поняла…

Катя. Что ты поняла? Кто тебе сказал: канай с Востока? Я тебе написала, приезжай сюда. Я тебя и в Америке не брошу. Моральную поддержку я тебе обещаю, но денег у меня нет.

Лена. Хлебнула бы ты с мое!

Катя. А кто тебя пихал на Восток? Я тебе говорила: шейхи только в Саудовской Аравии! Остальные, может, с тремя верблюдами — он уже там шейх. Выходить надо только за американца.

Молчание.

Рубцова. Клавдия, что ты стоишь? Сядь же наконец!

Клава. Вы откуда, девки, с карнавала, что ли? Вы наши, что ль? Вы посольские?

Катя. А вот это ничего, ничего. С карнавала мы, откуда же еще! Мы с карнавала, поем и пляшем.

Рубцова(исследует принесенный Клавой пакет с сувенирами). Зачем утюг?

Клава. На ченьч. Ну, в крайнем случае отдам как сувенир.

Отдаленно зазвучали трубы. Вспыхнуло, озарилось небо, затрепетала в своих каналах Венеция.

Катя. Слышишь, Лен? Сан-Марко у нас в какой стороне?

Хлоя. Я слышу сразу много оркестров!

Катя. Да, на Сан-Марко играют! Итальянцы сегодня отведут душу. Вот что умеют, так это погулять!