ГРУ в годы великой отечественной войны. Герои невидимого фронта - [3]

Необходимо отметить, что при достаточно хорошо налаженной работе по получению нужных нашему правительству сведений о планах и намерениях капиталистических стран и в первую очередь Германии в отношении нашей страны разведка, даже ее ответственные работники, была весьма слабо информирована о планируемых акциях собственного правительства.

Так, освобождение западных областей Украины и Белоруссии, заключение с Германией договора о дружбе и границе были неожиданностью для разведки, которая не смогла даже дать указания на передислокацию наиболее ценной агентуры из бывших восточных областей Польши на запад, и она при стремительном продвижении Красной Армии к Бугу скоро оказалась в нашем глубоком тылу.

После заключения с Германией договора о ненападении резко уменьшилась острота антифашистской пропаганды среди советского народа, активно проводившаяся до этого по всем доступным каналам: печать, радио, кино, устные доклады и лекции. В библиотеках, даже разведывательного управления, изымались антифашистские книги, журналы и другие печатные материалы, в учебниках немецкого языка вырезались адаптированные статьи из рассказов немецких писателей-антифашистов, бичевавших нацизм, исчезали с экранов антифашистские фильмы, такие как «Профессор Мамлок» и др.

В прессе и публичных докладах больше внимания уделялось разоблачению политики западных империалистов, пытавшихся натравить Германию на СССР, но «благодаря дальновидности политики» Советского правительства потерпевших фиаско. В газетах и официальных публикациях проскакивали нотки злорадства по отношению к англичанам и французам, якобы тщетно пытавшимся втянуть в войну с Германией и СССР.

Несмотря на крутой поворот во взаимоотношениях с Германией, подавляющее большинство советских людей слепо верило в мудрость сталинских предначертаний, мощь своей армии, желание правительства сохранить мир любой ценой.

Твердое убеждение, что немецкий пролетариат не будет воевать с первым в мире социалистическим государством и что первый день войны с СССР будет последним днем фашизма, являлось господствующим во всех слоях советского общества, и от него с тяжелыми жертвами пришлось постепенно избавляться уже в ходе войны.

Благодаря легким победам над панской Польшей и освобождению украинцев и белорусов в сентябре 1939 года, присоединению почти без потерь Бессарабии и Северной Буковины в июне 1940 года (с образованием в августе того же года Молдавской ССР), победе наших войск над японскими захватчиками в районе Халхин-Гола в августе 1940 года у многих от успехов закружилась голова. Присоединение к стране социализма в течение нескольких месяцев без потерь республик и больших территорий Западной Украины и Белоруссии было предметным доказательством правильности сталинской внешней и внутренней политики.

Гремели речи, марши, песни: «Если завтра война, / Если завтра в поход…», «Любимый город может спать спокойно…», «Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин, / И первый маршал в бой нас поведет…» и другие подобные произведения.

В освобожденных областях устанавливалась советская власть. При этом не всегда учитывались собственные ошибки во внутренней политике, которая считалась всеми, в том числе непосредственно осуществлявшими ее, абсолютно непогрешимой.

Общий подъем несколько омрачали события на Карельском перешейке, где с 30 ноября 1939 года по 13 марта 1940 года «войска Ленинградского военного округа», поддержанные соединениями из ряда внутренних округов, вели войну с финнами. Расчеты на то, что созданное из числа финских коммунистов правительство поведет за собою весь народ Финляндии, не оправдались. Поддержанные в первую очередь гитлеровской Германией, показавшей в так называемом финском вопросе удивительное единство со своими врагами Англией и Францией, финны упорно сопротивлялись и были сломлены лишь ценой больших жертв и трехмесячных кровопролитных боев.

Государственное руководство страной, казалось, любой ценой пыталось избежать большой войны. Эти стремления отвечали чаяниям народа, который верил своему правительству, партии, вождю.

Тем временем в Разведуправление продолжали стекаться со всего мира тревожные сведения. Фашистская Германия в генерал-губернаторстве (так оккупанты назвали Польшу), Чехословакии (разделенной на протекторат Чехии и Моравии и Словакию), Румынии, Венгрии и Болгарии концентрировала свои войска открыто и под видом многочисленных миссий и советников. РО штабов приграничных военных округов доносили о концентрации немецких войск в приграничной полосе, превышающей все допустимые в мирное время нормы между соседними странами. То, что нападение фашистов неизбежно, становилось все яснее. Поступали сведения о сроках начала войны. Как в последующем оказалось, они были реальными и отличались друг от друга на несколько недель и даже дней.

Вся эта масса информации обрабатывалась, систематизировалась, докладывалась руководству РУ и Генштаба, которое, зная отрицательное мнение Сталина о возможности нападения Германии на СССР, изощрялось в стремлении охаять источники этих правдивых сведений, которые наши замечательные люди-патриоты и интернационалисты-иностранцы добывали в разных точках земного шара с риском для жизни. Разведка неохотно рекламирует своих героев, но уже сейчас известны имена Рихарда Зорге, Льва Маневича, Владимира Заимова, Ивана Винарова, Алексея Коробицына, добывавших ценную информацию в предвоенный период и во время войны в Японии, Италии, Бельгии, Германии, Румынии и других странах. Заслуги героев-разведчиков, как и таланты гениев, зачастую становятся известны лишь после их смерти.