Грозовое Облако - [9]

— Пожалуйста. Можете поставить на банк или на меня.

Анастасия передвинула фишки вперед, на поле, обозначенное словом «игрок».

— Молодец! — одобрил мистер Хоган. — Смело.

Он поставил столько же, сколько и она, и махнул крупье. Тот сдал две карты виолончелисту и две себе.

— У игрока восемь, у банка пять. Игрок выигрывает. — Крупье убрал карты с помощью длинной деревянной лопатки — приспособления, кажущегося абсолютно ненужным, — и удвоил количество фишек у обоих играющих.

— Да вы просто мой ангел удачи! — сказал виолончелист. Затем поправил свой галстук-бабочку и посмотрел на девушку. — Все готово?

Серп Анастасия оглянулась на остальное помещение. Никто из присутствующих не смотрел на них напрямую, и все же она отчетливо ощущала, что они с мистером Хоганом находятся в фокусе внимания. Прямая выгода для казино, потому что в таких обстоятельствах игроки ставят как попало, не думая. Владельцы заведения должны просто молиться на серпов.

— Бармен подойдет с минуты на минуту, — ответила серп Анастасия виолончелисту. — Все устроено.

— Ну что ж, тогда еще партию, пока ждем!

Она снова двинула обе стопки фишек на «игрока». Хоган ответил. И снова карты легли в их пользу.

Анастасия посмотрела на крупье, но тот прятал глаза, как будто боялся, что если он встретится с ней взглядом, то его тоже выполют.

Тут подошел бармен с подносом, на котором стояли охлажденный стакан и запотевший серебряный шейкер для мартини.

— Ой-ой-ой, — сказал виолончелист. — А я до сих пор и не замечал, что эти шейкеры похожи на маленькие бомбы.

На это серпу Анастасии было нечего ответить.

— Может, вы слышали про одного персонажа из книг и фильмов смертной эпохи, — продолжал мистер Хоган. — В каком-то смысле он был прожигателем жизни. Я всегда восхищался им, потому что, думается, он походил на нас — его не брала смерть, он каждый раз возрождался. Самые отпетые злодеи не могли его погубить.

Серп Анастасия улыбнулась. Теперь ей стало ясно, почему виолончелист выбрал этот способ ухода из жизни.

— Он всегда просил, чтобы мартини ему встряхнули, но не перемешивали[2], — сказала она.

Мистер Хоган улыбнулся в ответ.

— Ну что ж, приступим?

Она взяла серебряный шейкер и хорошенько встряхнула. Когда от льда внутри сосуда заныли пальцы, Анастасия открыла крышку и вылила смесь джина, вермута и кое-чего еще в замороженный стакан.

Виолончелист уставился на стакан. Анастасия ожидала, что сейчас он начнет строить из себя плейбоя и потребует дольку лимона или маслину — но нет, он лишь смотрел и молчал. Как и крупье. И распорядитель казино за его спиной тоже.

— Моя семья ждет вас в номере наверху, — сказал мистер Хоган.

Она кивнула:

— Номер 1242. — Знать такие вещи входило в ее обязанности.

— Пожалуйста, это очень важно — протяните ваше кольцо моему сыну Джори первому из всех, потому что он переживает тяжелее других. Он будет настаивать, чтобы сначала иммунитет получили все остальные, но если на него укажут как на первого, для него это будет очень много значить, пусть даже он поцелует кольцо последним. — Мистер Хоган еще несколько секунд смотрел на стакан, а затем сказал: — Боюсь, я смошенничал, но держу пари, вы об этом уже знаете.

Итак, он выиграл еще одну партию.

— Ваша дочь Кармен не живет с вами, — сказала серп Анастасия. — А это значит, что иммунитет ей не полагается, хотя она и ждет сейчас в номере отеля вместе с другими.

Как ей было известно, виолончелисту исполнилось сто сорок три года и в течение жизни он обзавелся несколькими семьями. В ее практике бывало, что люди, подлежащие прополке, пытались обеспечить иммунитет всем своим отпрыскам. Обычно она отвечала отказом. Но ведь тут речь только об одном человеке… Решать ей.

— Я дам ей иммунитет при условии, что она обещает не распространяться об этом.

Мистер Хоган испустил вздох глубочайшего облегчения. Было ясно, что обман тяготил его, но ведь если серп Анастасия уже обо всем знала, то это вроде как бы и не обман — не говоря уже о том, что мистер Хоган сознался в нем сам. Теперь он мог покинуть этот мир с чистой совестью.

Наконец мистер Хоган элегантным жестом поднял стакан и залюбовался игрой света в жидкости. Серпу Анастасии невольно представились часы, секунда за секундой отсчитывающие от 007 до 000.

— Я хотел бы поблагодарить вас, Ваша честь, что дали мне несколько недель на подготовку. Это очень, очень много значило для меня.

Вот чего не способны были понять другие серпы. Они так концентрировались на акте убиения, что от них ускользала суть акта умирания.

Виолончелист поднес стакан к губам и сделал крохотный глоток. Облизал губы, оценивая вкус.

— Изысканно, — заключил он. — За ваше здоровье!

Затем единым глотком выпил жидкость, с громким стуком опустил стакан на стол и двинул его к крупье. Тот едва заметно отшатнулся.

— Удваиваю ставку! — заявил виолончелист.

— Сэр, это баккара, — слегка дрожащим голосом возразил крупье. — Удваивать можно только в блэк-джеке.

— Черт.

И с этим словом мистер Хоган обмяк в кресле. Он был мертв.

Цитра проверила пульс. Она знала, что не обнаружит биения, но процедура есть процедура. Крупье получил распоряжение запаковать стакан, шейкер и даже поднос в пакет и уничтожить.